Гостья

– И это ваше право. Но ты должна понять: мы будем бороться, пока живы. Мы не хотим никому причинять боль, но… Так уж вышло. Люди будут сражаться до конца.

Мы посмотрели друг на друга.

– Так пустили бы меня доку под нож, чего уж там? На что еще я гожусь?

– Анни, не говори ерунды. Мы, люди, не настолько прагматичны – можем быть лучше, а можем быть и куда хуже. Ну, по большей части, хуже. Но мы ценим личность. Вероятно, даже слишком ценим, если уж на то пошло. Если рассуждать отвлеченно… ну, скажем, Пейдж… сколькими людьми она бы пожертвовала ради Энди? Если представить, что все люди равноценны, ответ покажется бессмысленным. И тебя мы ценим… – продолжил Джеб. – Что ж, наверное, если посмотреть на все с человеческой точки зрения, это довольно бессмысленно. Но среди нас найдутся такие, которые поставят тебя выше незнакомого человека. Должен признать, я отношусь к их числу. Я считаю тебя другом, Анни. Конечно, если ты меня ненавидишь…

– Я не ненавижу тебя, Джеб. Просто…

– Да?

– Просто я не понимаю, как жить дальше, если рядом со мной убивают моих сородичей. Уйти же я не могу. Понимаешь, о чем я? Что меня ждет? Скальпель дока? – Я поежилась.

Он с серьезным видом кивнул.

– Вот это уже вопрос существенный. Да, с такой ношей жить нельзя.

Сердце екнуло.

– Если честно, я бы предпочла умереть от твоей руки, – прошептала я.

Джеб засмеялся.

– Не торопись, милая. Я никому не позволю стрелять или резать моих друзей. Вдобавок, я тебе верю, Анни. Если ты говоришь, что наши усилия ни к чему не приведут, придется пересмотреть ситуацию. Скажу ребятам, чтобы пока не приводили новых Душ. И потом, у дока нервы ни к черту, он долго не выдержит.

– А вдруг ты врешь. Как я узнаю?

– Значит, придется мне поверить, потому что убивать тебя я не собираюсь. И заморить себя голодом не позволю. Поешь, детка. Это приказ.

Я вздохнула, пытаясь собраться с мыслями. Я так и не поняла, пришли мы к соглашению или нет. В этом теле все казалось таким запутанным! Мне нравились живущие здесь люди, мы сдружились, но… Друзья-чудовища – теперь я увидела их в совсем ином свете.

Джеб сунул мне в руку ломоть кукурузного хлеба, пропитанный краденым медом. Хлеб развалился у меня в ладони, превратившись в липкую кашу. Я снова вздохнула и принялась облизывать пальцы.

– Вот и умница! Ничего, прорвемся. Все наладится, вот увидишь. Постарайся думать о хорошем.

– Думать о хорошем… – Не переставая жевать, я недоуменно покачала головой. Только Джеб…

И тут вернулся Иен. Он вошел в освещенный круг, увидел, что я ем, и просиял… Мне стало стыдно.

Нет, я никому намеренно не причиняла боль, но, отказываясь от еды, я заставила Иена страдать. Человеческие жизни так странно переплетались. Ну и кашу я заварила!

– Вот ты где, Джеб, – негромко произнес Иен, присаживаясь рядом с Джебом. – Джаред сказал мне, что ты здесь.

Я чуть придвинулась к Иену и вложила свою ладонь в его.

– Прости, – прошептала я.

Он осторожно сжал мне пальцы.

– Не извиняйся.

– Я должна была понять. Джеб прав. Конечно, вы боретесь, и вас винить нельзя…

– Это нужно прекратить, ведь теперь среди нас ты.

Да, но мое пребывание здесь вынудило их с удвоенным усердием искать решение проблемы: как извлечь меня и сохранить Мелани, как избавиться от меня и вернуть ее?

– В войне все средства хороши, – пробормотала я и попыталась улыбнуться.

Иен улыбнулся.

– И в любви. Ты забыла про любовь.

– Ладно, хватит, – пробубнил Джеб. – Я еще не закончил.

Я удивленно на него посмотрела. Что еще произошло?

– Так… – Джеб глубоко вздохнул и поглядел на меня. – Только не пугайся, хорошо?

Я замерла и крепко вцепилась в руку Иена.

Иен метнул на Джеба полный тревоги взгляд.

– Ты ей скажешь? – спросил Иен.

– Что? – обмерла я. – Что еще случилось?

– Джейми… – ответил Джеб с непроницаемым лицом.

Мой мир перевернулся.

Три долгих дня я была Странницей, Душой во враждебном человеческом мире, и вдруг снова стала Анни, запутавшейся Душой с человеческими эмоциями, слишком сильными, не поддающимися контролю.

Я вскочила на ноги, не выпуская руки Иена, – и чуть не упала. Кружилась голова.

– Ш-ш-ш! Не пугайся, с Джейми все хорошо. Просто он очень за тебя переживает. Он узнал, что произошло, и места себе не находит от беспокойства, – а ему беспокоиться вредно. Я хотел попросить тебя навестить его, только в таком виде тебе идти нельзя. Выглядишь ужасно, еще расстроишь его. Давай поешь как следует.