Гостья

– Где она?

– Сюда, Джаред. Она не… отвечает.

– Мы ее не трогали.

– Так, дайте мне фонарь, – сказал Джаред. – А теперь все до одного вон отсюда. Инцидент исчерпан. Дайте ей вздохнуть!

Послышалось шарканье – чудовища отошли, но недалеко.

– Я серьезно. Уходите. Вы только мешаете. Ступайте. – Снова зашаркали ноги, сперва медленно, потом шустрее. Чудища покидали комнату, удалялись по коридору.

Воцарилась тишина.

– Ладно, Анни, остались лишь мы с тобой. – Джаред ждал хоть какого-нибудь ответа. – Слушай, я понимаю, для тебя это… очень тяжело. Мы не хотели, чтобы ты видела. Прости меня.

Простить? Джефри сказал, что это была затея Джареда, который хотел вырезать меня, изрубить на куски, размазать мою кровь по стенам. Он бы искромсал миллион таких, как я, лишь бы найти способ вернуть свое любимое чудовище. Расчленил бы на крошечные сегменты.

Джаред надолго замолчал, по-прежнему ожидая моей реакции.

– Наверное, ты хочешь побыть одна. Я тебя понимаю. Я скажу, чтобы тебя оставили в покое.

Я не пошевелилась. Что-то коснулось моего плеча. Я отшатнулась, наткнувшись на острые камни.

– Прости, – пробормотал Джаред.

Он встал. Свет за закрытыми веками потускнел: Джаред уходил. У входа в пещеру он кого-то встретил.

– Где она?

– Она хочет побыть одна. Не трогай ее.

– Не вставай у меня на пути, Хоу.

– Думаешь, ей нужно твое сочувствие? Сочувствие человека?

– Я не участвовал в этом…

Джаред ответил едва слышно, но до меня донеслось эхо.

– Раньше, но не теперь. Ты один из нас, Иен. Враг. Слышал, что она сказала? «Чудовище». Вот кем мы для нее стали. Ей твое сочувствие не нужно.

– Дай фонарь.

Разговор прекратился. Спустя минуту до меня донеслись шаги – кто-то осторожно пробирался ко мне вдоль стены. Свет упал на мое лицо, снова окрасил веки красным.

Еще чуть-чуть – и ко мне прикоснется монстр… Я вся сжалась.

Послышался тихий вздох, а затем, судя по звуку, кто-то сел на камень неподалеку. Что-то щелкнуло, и свет исчез. В наступившей тишине я долго ждала, когда Иен заговорит, но он молчал.

Я продолжила скорбеть. Иен не лез. Я сидела на земле, во мраке большой дыры и оплакивала потерянные Души рядом с человеком.

Глава 41

Исчезновение

Три дня Иен просидел со мной в темноте, выходил лишь ненадолго – за водой и едой. Я от еды отказывалась, и он тоже прекратил есть, осознав, что мой поднос остается нетронутым вовсе не из-за потери аппетита.

Во время коротких отлучек Иена я справляла естественные надобности – благо, рядом был вонючий ручей. Мой пост длился, и потребность в этих действиях постепенно сошла на нет.

Отказаться от сна не получалось, пришлось устраиваться на голой земле. В первый день, проснувшись, я обнаружила, что моя голова и плечи покоятся у Иена на коленях. Я отпрянула и задрожала – больше он на подобное не решался. Я спала, прислонившись к камням, а бодрствовала в прежней позе – калачиком.

– Послушай, – прошептал Иен после трехдневного молчания. Во всяком случае, мне казалось, что прошло три дня – в темном тихом месте не было возможности отслеживать ход времени.

Я знала, что передо мной стоит поднос с едой. Иен пододвинул поднос к моей ноге. Я отшатнулась.

– Анни, поешь, пожалуйста. Прошу тебя…

Он потянулся ко мне, но я метнулась в сторону.

– Не нужно меня ненавидеть. Прости, пожалуйста, прости. Если б я знал, я бы их остановил. Я не допущу, чтобы это случилось снова.

Иен их не остановит, он такой же, как и все. Джаред говорил, что раньше Иен не возражал. Я была врагом. Даже у самых жалостливых представителей человеческого рода милосердие ограничивалось жесткими рамками и распространялось лишь на им подобных.

Док обладал чувствительным сердцем и никогда бы намеренно не причинил боли другому. Ему было невыносимо наблюдать чужие мучения. Но червяк, сороконожка? Нет, доктора не тронет агония чужого инопланетного существа. Нет нужды волноваться из-за зверского убийства младенца – ведь у крохи нет человеческого рта, он не может закричать от боли…

– Надо было тебя предупредить, – прошептал Иен.

Что изменилось бы, услышь я о происшедшем, вместо того чтобы увидеть изуродованные тела собственными глазами? Боль бы унялась?

– Пожалуйста, поешь.

Снова стало тихо. Какое-то время, может быть, час, мы сидели молча.

Иен поднялся и медленно пошел к выходу.

Я запуталась в своих чувствах. В ту секунду я ненавидела тело, к которому была привязана. Но уход Иена меня расстроил… Почему? Я же стремилась остаться одна, так откуда эта боль? Мне хотелось, чтобы монстр вернулся – необъяснимое, кощунственное желание.