Гостья

– Ты им нужна, – умоляла я. – Ты можешь им помочь, ведь ты столько всего знаешь! Док совсем выбился из сил. Док хороший. Ты ведь была Целителем, а значит, в тебе наверняка осталась толика сострадания. Думаю, тебе понравится док. Тебя зовут Сара? Эмили? Кристин?

Я погладила нежную щеку. Никакой реакции! Я снова взяла ее безвольную руку. Сквозь трещины в высоком потолке было видно синее небо. Мысли блуждали.

– Интересно, как они поступят, если Кайл не вернется. Сколько они будут прятаться? Придется ведь искать новый дом, а это непросто, ведь людей много. Хотела бы я им помочь, только как?.. Может быть, они смогут остаться… А вдруг у Кайла все получится?

Я горько рассмеялась, подумав о его шансах. Кайл не отличался осторожностью. Наверное, пока все не устаканится, я еще поживу. Если Ищейки устроят облаву, людям пригодятся мои не вызывающие подозрений глаза. Может, даже придется остаться надолго – эта мысль грела сильнее, чем яркие лучи полуденного солнышка. Я поблагодарила Кайла за спешку и сумасбродство. Сколько времени пройдет, прежде чем можно будет с уверенностью сказать, что опасность миновала?

– Интересно, здесь случаются морозы? Я почти забыла, каково это – мерзнуть. А если пойдет дождь? Наверняка иногда здесь бывают дожди! Тут столько дыр в крыше, нас же зальет. И где тогда спать? – Я вздохнула. – Может, когда-нибудь я выясню сама. Хотя вряд ли. Разве тебе не интересно? Ни капельки? Если проснешься, узнаешь ответы на все вопросы. Мне вот интересно. Может, Иена спросить? Представляю, как здесь все изменится… Забавно. Лето же не может длиться вечно.

Мои мысли витали где-то далеко, уносясь от лежащей на койке женщины в страну под названием «Меланхолия», где в последнее время я стала привычным гостем.

И вдруг пальцы незнакомки шевельнулись. Это едва заметное движение застало меня врасплох. Я уставилась на нее… Видимо, померещилось: ее рука по-прежнему была безжизненной, лицо ничего не выражало. Ну точно, показалось.

– Я упомянула что-то интересное? О чем я говорила? – быстро размышляла я, глядя на ее лицо. – О дожде? Или о переменах? Перемены… Тебя ведь ждут большие перемены, верно? Только сперва желательно проснуться.

Лицо оставалось бесстрастным, рука не двигалась.

– Значит, перемены тебя не интересуют. Что ж, не могу тебя винить. Я тоже не хочу, чтобы произошли перемены. Ты как я? Тоже хочешь, чтобы лето не кончалось?

Не следи я пристально за ее лицом, и не заметила бы, как легонько дрогнули веки.

– Значит, тебе нравится лето? – с надеждой спросила я. Ее губы затрепетали. – Лето?

Рука задрожала.

– Значит, вот как тебя зовут: Лето! Лето, да? Красивое имя.

Рука сжалась в кулак, губы разомкнулись.

– Возвращайся, Лето. Я знаю, ты можешь! Послушай меня. Открой глаза, Лето.

Она заморгала.

– Док! – окликнула я. – Док! Проснись!

– Что случилось?

– Кажется, она приходит в себя. Не спи, Лето! Ты можешь. Я знаю, это сложно… Лето, Лето, Лето. Открой глаза.

Она поморщилась – от боли?

– Принеси «От боли», док. Быстрее.

Женщина сжала мою руку, ее глаза распахнулись. Сперва взгляд не желал фокусироваться, блуждая по залитой солнцем пещере. До чего странным и непривычным, наверное, показалось ей это место!

– Все будет хорошо, Лето. Ты поправишься. Лето, ты меня слышишь?

Ее взгляд метнулся ко мне, зрачки сузились, она уставилась на меня, отпрянула и завертелась на койке, словно ища выход. Низкий, хриплый, полный ужаса крик сорвался с ее губ.

– Нет, нет, нет! – кричала она. – Не надо больше!

– Док!

Доктор стоял по другую сторону койки, как на операции.

– Все в порядке, мэм, – заверил он. – Вас здесь никто не обидит.

Женщина зажмурилась и прильнула к тонкому матрасу.

– Кажется, ее зовут Лето.

Док окинул меня взглядом.

– Анни, глаза, – выдохнул он.

Солнечный свет падал мне на лицо.

– О-о! – Я выпустила ее руку.

– Пожалуйста, не надо, – взмолилась женщина. – Хватит!

– Ш-ш-ш, – прошептал док. – Лето? А я – док. Тебя не тронут. Все будет хорошо.

Я скользнула в тень.

– Не называйте меня так! – всхлипывала женщина. – Это ее имя! Не мое! Не произносите его!

Я ошиблась с именем!

«Ты не виновата. Девушку вполне могли звать Лето», – возмутилась Мелани.

– Не будем, – пообещал док. – А как тебя зовут?

– Я… я не знаю, – завыла она. – Что случилось? Кем я стала? Не заставляйте меня быть кем-то другим!

Она заметалась на койке.