Именины сердца: разговоры с русской литературой

— Это честь Советскому Союзу делает.

— Да, да. Учиться поначалу было настолько легко, что я, по сути, и не делал ничего, а оказался круглым отличником. Курса до четвертого так дотянул, пока все вконец не устали от моего абсолютного безделия. После московской-то школы знал гораздо больше, чем мои однокурсники, — и разница была очевидной, но в результате ничегонеделания к четвертому-пятому курсу я на тройки спустился.

Потом опять же портвейн, то-се. Но что поразительно: к тем шестнадцати годам я уже вполне себе пьющий был человек-то, а провинциальные ребята, по-своему многое повидавшие в жизни, пробовать пить начинали, только прибыв в Москву…

— Ну а девушки?

— Девушки были разные. Не скажу, что развратнее московских. А вот насчет ребят — меня это удивило. И по нашей группе, и по другим это было заметно. Москвичи-то как-то раньше — во всяком случае, портвейн — осваивали спиртное.

— Друзья сохранились с тех пор?

— И друг один есть с тех пор, но, во-первых, я там женился, скажем так, на одной девушке.

— «Скажем так» женился или «скажем так» на девушке?

— Скажем так, женился. И жили с 81 года… а развелись примерно в 91-м. А совместное хозяйство перестали вести примерно году к 87-му.

— А жили где?

— Разменяли трехкомнатную квартиру на Плющихе на две двухкомнатные. Жили в Тушино, любимом поэтом Евгением Лесиным, он через дом жил… Но тогда я его еще не знал.

— Закончил институт и пошел работать геодезистом.

— Да.

— А где работал?

— Наш институт — Проектный институт № 2 назывался — специализировался на Тюменской области, на районах, добывающих нефть и газ. В основном там болтались — Нефтеюганск, Нижневартовск… Командировки были туда от трех до шести месяцев.

— А ты ездил один, без жены?

— Один… А она фактически сразу залетела и вообще распределилась в другую контору.

Да и вообще — чужую женщину там еще можно потерпеть, а свою — в ватных штанах, портяночки, валеночки, мат-перемат…

— Ребенок тогда же родился. В каком году?

— Та-ак… В 81-м!

— Сын видел отца редко первые лет пять?

— Редко.

— Зато у отца были необыкновенные успехи трудовые?

— Там были деньги. По тем временам я зарабатывал очень много. По пятьсот в месяц чистыми выходило — в начале восьмидесятых! Это были безумные деньги.

— Как их тратил?

— Честно говоря, жене сдавал.

— А как же тратила их жена?

— Мебель какую-то покупала…

— «Мерседеса» у тебя не было первого в Москве? Нет, второго, после Высоцкого.

— Можно было на машину скопить, но я этого в принципе не умел. Потому что нормальный советский человек того времени знал, что мало деньги заработать — надо как-то суметь их потратить. Куда-то бежать, с кем-то договариваться. Не мое.

— И до сих пор не умеешь? Ты непрактический человек?

— Да. О машине и мыслей не было никогда. В общем, отдавал жене, куда-то это все уходило.

— А работа была серьезная?

— Да-а…

— То есть пользу Родине приносил?

— Приносил.

— А возникало у тебя чувство человека государственного, который приносит пользу своей земле?

— Нет, ну бывали минуты подъема… Едешь на лыжах, с топором, по белому снегу, как-то бодренько все… Но, честно говоря, я уже в юности пристрастился голоса слушать…

— То есть был потайной такой антисоветчик?

— Ну. . . вполне.

— И вот ты отработал последний год. И почему бросил? Надоело кататься? Или алкоголь?

— Алкоголь, да. Много пили там. Я понял, что еще несколько лет — и ножки-то я протяну.

— Уволился оттуда, вернулся в Москву и куда направился?

— Разные были конторы. Около года работал… как же это называлось… Учебный комбинат главного управления торговли города Москвы. Ну, грубо говоря, что такое учебный комбинат? ПТУ, только для взрослых. Как было в советское время — человеку надо получить профессию, а в обычное ПТУ его уже никто не возьмет. И вот предприятие посылает его, ну не знаю, — на сварщика там, на шофера, на электрика. Я там толкался, сначала какие-то бумажки заполнял…

— Должность как называлась?

— Мастер производственного обучения. Много чем занимался… Электрику помогал проводки сворачивать.

— В те годы началась поэзия Емелина или раньше?

— Раньше, класса с восьмого, наверное. Что-то там под Блока, лазури, пурпуры, ту-ту, ту-ту, ту-ту-ту. В институте писал стихи антисоветские…