Именины сердца: разговоры с русской литературой

— Картина никак не веселая, но хотя бы обнадеживающая. Значит, можно еще и жить, и работать. Ты начал наш разговор с упоминания о твоих занятиях документальным кино. Что это для тебя? Сопоставимо ли сие, не очень мне понятное, занятие с литературой?

— Сопоставимо, ибо и то и другое — искусство. Моя задача — создавать произведения искусства. Смею надеяться, порой это удается. Документалистика — это тоже проза. А игровое кино — это, скажем, в большей степени беллетристика. Часто изображение бывает выразительней слова. Не абсолютно, а внутри своего жанра. Впрочем, все это очень и очень условно.

— Чем сегодня занят, Антон, — и как писатель, и как документалист?

— Монтирую очередной документальный фильм, который снимал на реке Урал недалеко от Оренбурга. Там, собственно, в ролях заняты бабочки-«поденки», которые вылетают из речного ила только раз в году — в течение трех первых августовских недель и только по ночам. А местные жители ставят на берегу реки мощные прожекторы и ловят их на свет, сушат мешками и потом весь год кормят этой биомассой домашнюю птицу. Говоря коротко, фильм об этом уникальном явлении. С размышлениями, на которые оно наводит. Чем является свет для бабочек — понятно. А чем он является для человека? Свет ли это спасения, или обыкновенный прожектор, которым вольны распоряжаться некие посредники между Богом и людьми?

Еще не оставляю надежды напечатать где-нибудь новый большой роман, о котором я уже упоминал и на страницах которого, кстати, затрагивается большая часть вопросов, которые ты задаешь мне сейчас.

— Антон, неожиданный вопрос: к Тендре только так можно добраться, только мертвым? Спасибо тебе, кстати, за эту волшебную повесть…

— Выходит, Захар, что так. Ведь эта вещь именно об этом. Смерть — это таинство, хотя сплошь и рядом случается в таких формах, что поневоле приходится в этом сомневаться. Тем не менее это именно таинство. И познать его составляющие при жизни нам не суждено нашей природой. Если все же такое случается, счастье опаляет душу, а тело просто остается ждать своего часа. Заглянуть, прорваться за эти пределы можно, но на осмысление останется чуть меньше секунды. Это закон нечеловеческий, но для человека.

СЕРГЕЙ ЛУКЬЯНЕНКО:

«Я всегда исхожу из презумпции доброты»

Сергей Васильевич Лукьяненко родился 11 апреля 1968 г. в Казахстане.

Окончил Алма-Атинский государственный медицинский институт и прошел ординатуру по специальности «врач-психиатр».

Работал заместителем главного редактора журнала фантастики «Миры» (Алма-Ата). Первая публикация в фантастике — рассказ «Нарушение» (журнал «Заря», Алма-Ата, 1987).

С 1993 г. — профессиональный писатель. Широкую известность получил после выхода повести «Рыцари Сорока Островов».

Лауреат нескольких десятков литературных премий, в том числе премии «Старт» 1993 г., премий «Меч Руматы» 1995 и 1997 гг., поощрительного приза фестиваля «Белое пятно» (Новосибирск) за трилогию «Остров Русь» (совместно с Юлием Буркиным), лауреат премий «Интерпресскон» 1995 и 1996 гг. В 1999 г. Сергей Лукьяненко стал самым молодым на нынешний день лауреатом «Аэлиты» — старейшей отечественной премии, присуждаемой за общий вклад в развитие фантастики. Лучший фантаст Европы по итогам EuroCon-2003.

Произведения Лукьяненко переведены на десятки языков и продаются на всех континентах.

Автор тетралогии «Ночной дозор», в составе которой романы «Ночной дозор», «Дневной дозор» (в соавторстве с Владимиром Васильевым), «Сумеречный дозор», «Последний дозор»; трилогии «Лабиринт отражений»: «Лабиринт отражений», «Фальшивые зеркала», «Прозрачные витражи», а также романов «Осенние визиты», «Не время для драконов» (в соавторстве с Ником Перумовым), «Спектр», «Конкуренты» и др.

Сергей Лукьяненко, как ни крути, — немножко наша национальная валюта и чуть-чуть национальный бренд, наряду, да не оскорбится он этим перечислением, с водкой, матрешкой и Достоевским. Все мыслимые и немыслимые премии, получаемые писателями-фантастами, культовый статус (не путать с элементарной известностью) не только в России, но и в нескольких европейских и азиатских странах… Я попытался разузнать у Сергея, как это у него получилось. Разговор происходил в Индии, во время поездки из города Дели в Тадж-Махал. Это я так, для красного словца добавил. Ехали мы, к сожалению, не на слоне, на автобусе. Зато пили при этом отличный индийский ром.