Рассвет

Вольтури пришли избавиться от пугающей их конкуренции. Наверное, вы, как и я, с удивлением смотрите в золотистые глаза Калленов. Их клан трудно понять — что правда, то правда. Однако старейшины видят в этих глазах не только странный выбор. Они видят силу. Мне довелось почувствовать прочность уз в этой семье — именно семье, не клане. Эти золотоглазые отвергают собственную природу. Однако взамен они обрели нечто большее, чем удовлетворение желания. Я наблюдал за ними, пока сидел тут, — и прихожу к выводу, что такая привязанность и дружеская поддержка невозможна без миролюбия. Оно и лежит в основе их жертвы. В них нет агрессии, от которой на наших глазах гибли огромные южные кланы, раздираемые междоусобицей. Нет жажды власти. И Аро знает об этом не хуже меня.

Я напряженно следила, как отреагирует Аро на обличительную речь. Однако на его лице отражалось лишь вежливое любопытство. Он как будто ждал, когда же закативший истерику ребенок поймет, что его ор никому не интересен.

— Карлайл, предупреждая о приходе старейшин, ясно дал понять, что зовет нас не на битву. Эти свидетели, —

Гаррет указал на Шивон и Лиама, — согласились дать показания, своим присутствием остановить Вольтури, чтобы Карлайл получил возможность высказаться. Однако были среди нас те, у кого возникли сомнения, — взгляд Гаррета скользнул по лицу Елеазара, — что перед истиной так называемое правосудие отступит. Так зачем пришли Вольтури? Позаботиться о сохранении конспирации или собственной власти? Уничтожить плод преступления или чуждый им образ жизни? Остановились ли они, когда стало ясно, что опасности нет? Или продолжили начатое, уже не прикрываясь правосудием?

На все эти вопросы у нас есть ответ. Мы слышали его в лживых словах Аро — да, у нас имеется обладатель дара, помогающего распознать ложь, — и мы видим его в хищной ухмылке Кая. Их свита — безмозглое орудие, дубина, которой Вольтури прокладывают себе путь к власти.

Вопросов у меня еще немало, и я хочу, чтобы вы на них ответили. Кто вами правит, кочевники? Перед кем вы в ответе, кроме собственной совести? Вольны ли вы идти своим путем, или за вас решают Вольтури?

Я пришел как свидетель. А остаюсь как боец. Смерть ребенка для Вольтури пустяк. Они хотят большего — смерти нашей свободы! — Гаррет развернулся и в упор посмотрел на старейшин. — Так давайте же! Перестаньте пичкать нас лживыми доводами. Откройте свои истинные цели, а мы откроем свои. Мы будем бороться за свободу. Вы покуситесь на нее или не посмеете. Выбор за вами, а свидетели пусть увидят, о чем на самом деле идет спор.

Гаррет снова окинул взглядом толпу, всматриваясь поочередно в каждое лицо. Его слова никого не оставили равнодушным.

— Присоединяйтесь! Если выдумаете, что Вольтури позволят вам разбрестись по свету, рассказывая о сегодняшнем дне, вы жестоко ошибаетесь. Может, нас всех перебьют, — он пожал плечами. — А может, и нет. Может, они недооценивают наши силы. Может, Вольтури наконец встретили равного противника. Однако одно я знаю точно — если погибнем мы, вам тоже не жить!

Закончив свою пламенную речь, Гаррет отступил назад к Кейт и пружинисто пригнулся, готовясь отразить удар.

Аро ответил улыбкой.

— Великолепное выступление, сразу видно революционера!

Гаррет не изменил позы.

— Революционера? Кого же я хочу свергнуть? Вы мне кто? Король? Хотите, чтобы я назвал вас господином, как лизоблюды из свиты?

— Тише, тише, Гаррет! — терпеливо успокоил Аро. — Я намекал исключительно на время твоего рождения. Ты все такой же патриот.

Гаррет смерил его воинственным взглядом.

— Давайте спросим наших свидетелей, — предложил Аро. — Выслушаем их мнение, прежде чем решать. Скажите, друзья, — повернувшись к нам спиной, он шагнул ближе к толпе оторопевших свидетелей, жавшихся к кромке леса, — что вы обо всем этом думаете? Заявляю с уверенностью, что опасения насчет ребенка не подтвердились. Имеем ли мы право пойти на риск и оставить девочку в живых? Сохранить семью ценой угрозы всему нашему миру? Или этот риск возьмет на себя честный малый Гаррет? Готовы ли вы пополнить ряды бойцов против неожиданно обуявшей нас жажды власти?

Свидетели встречали его взгляд настороженно. Одна из них, маленькая черноволосая вампирша, вдруг выпалила, оглянувшись на своего русого спутника:

— Других вариантов нет? Кто не с вами, тот против вас?