Рассвет

— Как ты могла подумать, очаровательная Макенна? — Аро, казалось, пришел в ужас. — Разумеется, вы можете идти с миром, как Амон, даже если не согласны с решением совета.

Макенна снова оглянулась на своего спутника, тот едва заметно кивнул.

— Мы пришли сюда не воевать. — Помедлив, она шумно выдохнула. — Мы пришли как свидетели. И подтверждаем невиновность этой семьи, которой вы уже вынесли приговор. Гаррет сказал истинную правду.

— Эх… — сокрушенно вздохнул Аро. — Жаль, что вы так восприняли. Что ж, таковы издержки нашей работы.

— Я полагаюсь на свои ощущения, — высоким, нервным голосом подхватил русоголовый приятель Макенны, бросив быстрый взгляд на Гаррета. — Гаррет сказал, что им дано распознать ложь. Так вот, я тоже способен отличить ложь от истины. — Он встал поближе к подруге, с опаской ожидая ответа Аро.

— Не стоит бояться, друг мой Чарльз. Разумеется, наш патриот искренне верит в свои слова, — усмехнулся Аро, и Чарльз сощурил глаза.

— Таково наше свидетельство, — твердо заявила Макенна. — Мы уходим.

Они с Чарльзом медленно попятились, не разворачиваясь, пока не исчезли за деревьями. Их примеру последовал еще кто-то, потом целых трое без оглядки ринулись в лес.

Я посмотрела на оставшихся тридцать семь. Некоторые в замешательстве просто не успели сориентироваться. Однако большинство прекрасно понимали, к чему все идет, но предпочли пожертвовать форой, зато знать точно, от кого придется убегать.

Аро, судя по всему, пришел к таким же выводам. Развернувшись, он размеренной походкой двинулся обратно к свите.

— Любезные мои друзья, численный перевес не на нашей стороне, — ясным голосом обратился он к своим. — Помощи ждать неоткуда. Оставим ли мы вопрос открытым ради спасения собственной жизни?

— Нет, господин! — хором прошелестела свита.

— Готовы ли мы отстоять свой мир пусть даже ценой жизни кого-то из нас?

— Да! — выдохнули они. — Мы не устрашимся.

Аро с улыбкой повернулся к двум другим укутанным в черное старейшинам.

— Братья! — торжественно произнес он. — Нам есть о чем посовещаться.

— Давайте решать! — с готовностью откликнулся Кай.

— Давайте, — равнодушно повторил Марк.

Аро встал спиной к нам, и старейшины, взявшись за руки, образовали черный треугольник.

Еще пара свидетелей потихоньку растворились за деревьями, воспользовавшись тем, что Аро отвлекся. Что ж, удачи, если ноги быстрые…

Все, пора. Я осторожно расцепила руки Ренесми, обвивавшие меня за шею.

— Помнишь, что я тебе говорила?

Она кивнула и, едва сдерживая слезы, прошептала:

— Я люблю тебя!

Эдвард удивленно смотрел на нас. Джейкоб тоже поглядывал исподтишка.

— И я тебя люблю. — Я коснулась медальона. — Больше собственной жизни. — И поцеловала ее в лоб.

Джейкоб тревожно проскулил.

Приподнявшись на цыпочках, я зашептала прямо ему в ухо:

— Дождись, когда они совсем отвлекутся, хватай Ренесми и беги. Как можно дальше отсюда. Когда пешком будет уже некуда, сядете в самолет — все необходимое найдешь в рюкзачке.

На лице Эдварда и морде Джейкоба застыл одинаковый ужас.

Ренесми потянулась к Эдварду, он взял ее на руки и крепко прижал к себе.

— Так вот что ты от меня скрывала… — прошептал Эдвард.

— От Аро…

— Элис?

Я кивнула.

Его лицо исказилось догадкой и болью. Наверное, у меня было такое же, когда я достроила логическую цепочку из намеков Элис.

Джейкоб тихо рычал, глухо и почти непрерывно, как мотор. Холка вздыблена, клыки оскалены.

Поцеловав Ренесми в лоб и обе щеки, Эдвард поднес ее к плечу Джейкоба. Она ловко вскарабкалась волку на спину, цепляясь за густую шерсть, и уселась между огромными лопатками.

Джейкоб посмотрел на меня полными боли глазами, грудь его разрывал все тот же несмолкающий рокот.

— Нам некому доверить ее кроме тебя. Я ни за что бы с ней не рассталась, если бы ты не любил ее так сильно. Ты сбережешь ее, Джейкоб, я знаю.

Он снова проскулил и, наклонив голову, боднул меня в плечо.

— Знаю… Я тоже тебя люблю, Джейк. Ты всегда будешь моим лучшим другом.

По коричнево-рыжей морде покатилась слеза величиной с бейсбольный мяч.

Эдвард уткнулся лбом в теплое волчье плечо, куда он только что подсаживал Ренесми.

— Прощай, Джейкоб. Брат мой… сын мой…