Рассвет

— Джейк, — осадил меня Эмбри, — не отвлекайся, думай о нашей цели.

Я едва переставлял лапы, борясь с натяжением нитей.

— Что толку противиться? — опять шепнул Эмбри.

Правильно. В конечном итоге я все равно исполню волю Сэма.

В безграничной власти альфы были плюсы. Даже такая сильная стая, как наша, ничего не стоила без вожака. Чтобы добиваться своего, надо думать и двигаться, как один. Для этого телу и нужна голова.

Подумаешь, на сей раз вожак ошибся! Мы все равно ничего не можем поделать. Никто не в силах ему противиться.

За одним исключением.

Эта мысль пришла сама — я надеялся, что она никогда не придет. Но теперь, когда моими лапами управляли нити, свою исключительность я принял с облегчением. Нет — с безудержной радостью.

Никто не мог противиться альфе. Кроме меня.

Я этого не заслужил, но кое-какие права достались мне от рождения. Права, за которые я и не думал бороться.

Я никогда не хотел быть вожаком стаи, не хотел и теперь: слишком большая ответственность легла бы на мои плечи. Сэм справлялся куда лучше меня.

Однако сегодня он ошибся.

А я не был рожден его рабом.

В тот миг, когда я признал свое первородство, оковы упали с моего тела.

Я почувствовал, как во мне накапливаются свобода и какая-то странная, бесполезная сила. Бесполезная, потому что вожак черпает ее из стаи, а у меня стаи не было. На мгновение я ощутил острое одиночество.

Подумаешь, нет стаи!

Я выпрямился и уверенно подошел к Сэму, который стоял в сторонке и обсуждал с Полом и Джаредом грядущий бой. На звук моих шагов он обернулся и сощурил черные глаза.

— Нет, — еще раз сказал я.

Сэм сразу понял, какой выбор я сделал, — по голосу альфы, зазвучавшему в моих мыслях.

Он взвыл и отскочил назад.

— Джейкоб! Что ты натворил?!

— Я не пойду за тобой, Сэм. Ты принял неправильное решение.

Он изумленно смотрел мне в глаза.

— Неужели враги тебе дороже семьи?

— Они… — Я потряс головой, чтобы привести в порядок мысли. — Они не враги. Я не понимал этого, пока не захотел уничтожить их по-настоящему.

— Дело не в них, — прорычал Сэм, — все из-за Беллы! Она никогда не была твоей, никогда тебя не выбирала, и все-таки ради нее ты продолжаешь рушить собственную жизнь!

В этих словах заключалась горькая правда. Я втянул их вместе с большим глотком воздуха.

— Возможно, ты прав. Но из-за нее ты уничтожишь стаю, Сэм. И даже если никто из наших не погибнет, на вашей совести всегда будет убийство.

— Защищать семью — наш долг!

— Я знаю, какое решение ты принял, Сэм. Однако за меня ты больше не решаешь.

— Джейкоб… ты не можешь отвернуться от стаи.

Я услышал двойное эхо его приказа, но никакой тяжести не почувствовал. Распоряжения альфы больше на меня не распространялись. Он стиснул зубы, пытаясь принудить меня к ответу.

Я посмотрел в его разъяренные глаза.

— Сын Эфраима Блэка был рожден не для того, чтобы подчиняться сыну Леви Адли.

— Вот как, Джейкоб Блэк? — Сэм ощетинился и оскалил зубы. Пол и Джаред встали по бокам от него и зарычали. — Даже если ты меня убьешь, стая за тобой не пойдет!

На этот раз с удивленным воем отскочил я.

— Убью тебя?! Я и не думал с тобой драться, Сэм!

— Тогда что ты затеял? Я не буду стоять в сторонке и смотреть, как ты защищать вампирово отродье, подвергая опасности мое племя.

— А я и не прошу тебя стоять в сторонке.

— Если ты прикажешь им следовать за тобой…

— Я никогда не подчиню их своей воле.

Сэм забил хвостом, услышав упрек в моих словах. Затем шагнул вперед и встал нос к носу со мной. До сих пор я и не замечал, что перерос его.

— В стае может быть только один альфа. Стая выбрала меня. Ты хочешь раскола? Ты пойдешь против братьев? Или прекратишь это безумие и вернешься к нам?

В каждом его слове слышался приказ, но на меня он не действовал. В моих венах текла чистая кровь альфы.

Теперь я понял, почему в стае может быть только один вожак. Мое тело само отвечало на брошенный вызов: во мне поднималось желание доказать, кто здесь хозяин. Примитивный волчий инстинкт звал вступить в битву за превосходство.

Я сосредоточил все силы на том, чтобы его побороть. Не стану я драться с Сэмом — это бессмысленно и жестоко! Он по-прежнему мой брат, пусть я и отрекся от него.