Рассвет

— Замерзла? — прошептал он.

— Нет, все хорошо.

— Белла, что тебе велел Карлайл? Не надо от нас ничего скрывать!

— Ладно, мне немножко холодно. Эдвард, принеси, пожалуйста, одеяло.

Я сел на пол рядом с диваном. Белла казалась совсем хрупкой, я боялся даже пошевелить ее. Так что просто сел вплотную к ней и взял за руку, а второй рукой потрогал ее лицо. Трудно было сказать, холодней она стала или нет.

— Спасибо, Джейк, — пробормотала Белла и содрогнулась.

— Ага.

Эдвард сел на подлокотник дивана, не сводя глаз с ее лица.

Надеяться, что острый вампирский слух не уловит урчания в моем животе, не приходилось.

— Розали, принеси Джейкобу поесть, — сказала Элис. Она тихонько устроилась за диваном, и я ее не видел.

Розали изумленно уставилась на то место, где она сидела.

— Спасибо большое, — поблагодарил я, — но мне что-то не хочется есть пищу, в которую плюнула белобрысая. Вряд ли мой организм усвоит яд.

— Что ты, Розали никогда бы не позволила себе такую грубость и не опозорила бы Эсми!

— Конечно! — приторно сладким голоском пролепетала Розали. Она встала и выпорхнула из комнаты.

Эдвард вздохнул.

— Скажешь, если она захочет меня отравить, ладно? — попросил его я.

— Ладно, — пообещал он.

И отчего-то я ему поверил.

Из кухни донесся дикий шум и — вот уж действительно странно — звук сгибаемого металла. Эдвард снова вздохнул, потом едва заметно улыбнулся. В следующий миг Розали была в гостиной. С довольной ухмылкой она поставила передо мной железную миску.

— Не обляпайся, дворняга!

Видимо, раньше это была обычная глубокая тарелка. Розали сделала из нее точь-в-точь собачью миску. Надо было отдать должное ее мастерству. И вниманию к деталям. На боку она идеальным почерком нацарапала: «Фидо».

Еда выглядела ужасно аппетитно: настоящий стейк и запеченная картошка с разными овощами.

— Спасибо, белобрысая.

Она фыркнула.

— Кстати, знаешь, как называется блондинка с мозгами? — вспомнил я еще один анекдот. — Золотой ретривер!

— Этот я тоже слышала, — уже без улыбки ответила Розали.

— Я вспомню еще, — пообещал я и принялся за еду.

Она состроила презрительную мину, села на подлокотник дивана и стала листать телеканалы с такой скоростью, что при всем желании не могла бы что-то увидеть.

Еда была вкусная, хоть в воздухе и стояла ужасная вонь. Впрочем, я начал к ней привыкать. Ха! Никогда бы не подумал, что со мной такое произойдет…

Когда я доел — и подумывал, не вылизать ли миску назло белобрысой, — я почувствовал у себя в волосах холодные пальцы Беллы. Она гладила меня по затылку.

— Пора стричься?

— Ага, ты совсем оброс, — ответила Белла. — Может…

— Кто-то из Калленов раньше работал парикмахером в парижском салоне?

Она хихикнула.

— Почти угадал.

— Нет, спасибо, — отказался я, хотя мне ничего не предложили. — На пару недель меня хватит.

Эти слова натолкнули на другую мысль: а на сколько хватит Беллы? Я попытался задать этот вопрос как можно вежливее.

— Э-э… а каков срок? Ну, когда родится маленький монстр?..

Белла шлепнула меня по голове — будто перышком по затылку провела, — но не ответила.

— Нет, серьезно, сколько еще я здесь пробуду? — «Сколько пробудешь здесь ты?» — мысленно добавил я и посмотрел на Беллу. У нее были задумчивые глаза, а между бровей опять пролегла морщинка.

— Точно не знаю. Явно не девять месяцев. Ультразвук мы сделать не можем, так что Карлайл прикидывает по моим размерам. У обычных женщин к концу срока здесь… — Белла провела пальцем по своему большому животу, — сорок сантиметров. По одному сантиметру за неделю. Сегодня утром мы сняли мерки — было тридцать. За день я обычно набираю пару-тройку сантиметров…

Две недели пролетали за один день. Жизнь Беллы мчалась вперед, как на быстрой перемотке. Сколько же дней осталось до сорока сантиметров? Четыре? От ужаса я невольно вздрогнул.

— Ты что? — спросила Белла.

Я покачал головой, опасаясь, что голос мне изменит.

Эдвард отвернулся, слушая мои мысли, но я увидел его отражение в стеклянной стене. Он вновь превратился в горящего человека.

Странно, от осознания того, как мало Белле осталось, мне было еще труднее уйти. Или представить, что уйдет она. Хорошо хоть Сет уже поднял эту тему, и теперь я знал, что Каллены никуда не уедут. Было бы ужасно гадать, заберут ли ее, заберут ли у меня последний день или два из оставшихся четырех. Моих четырех дней.