Дуэт смерти

— Но эту работу нельзя поручать вашим служащим. Ее должен сделать коп. Мне потребуется ордер. Или ваше разрешение и одобрение в письменном виде.

— Получите и то и другое.

— Вот это уж точно будет кратчайший путь через дерьмо, — одобрительно заметила Ева.

На этот раз Пич Лапкофф ослепила ее улыбкой.

— Я в этом руку набила. Мое любимое занятие.

— Ну что ж, как только у нас будет фоторобот, я пришлю сюда копа из электронного отдела.

— Я дам санкцию.

— Я полагаю, — сообщила Ева, — что подозреваемый вломился в ваши студенческие файлы где-то в апреле, добавил свои данные, возможно, вымышленные, чтобы при любой проверке фигурировать в регистре как студент. Он стер эти данные в день убийства. Не исключено, что за день до или после. Хороший электронщик может найти точку взлома и следы стирания.

Пич Лапкофф вздохнула:

— Хорошо. Полагаю, это означает горы скучной работы.

— Наша работа по большей части из этого и состоит, — усмехнулась Ева. — Из скуки.

— Понятно. Что ж, это не сильно отличается от моей работы. Честно говоря, я надеялась на десант спецназа или что-то в этом роде.

— Значит, вы не слишком внимательно слушали рассказы дедушки.

Пич опять улыбнулась.

— Думаю, он нарочно снабжал их красочными подробностями. И все-таки захватывающие приключения у вас бывают. Я с нетерпением жду выхода книги Надин Ферст о деле Айконов.

Ева поднялась на ноги.

— Лейтенант. Хотя я верю в закон и порядок, в образование и в пресловутый сухой мартини, я также верю в молодость: в ее потенциал, в ее чудесный азарт. Молодость так коротка… Я глубоко скорблю о Дине Макмастерс. Мне очень, очень жаль, юность была отнята у нее… вместе с потенциалом.

— Мы все об этом сожалеем.

Пич протянула Еве карточку.

— Моя контактная информация, включая личный телефон. Если вам что-то понадобится, прошу вас звонить без колебаний.

— Спасибо, доктор Лапкофф.

— Зовите меня Пич.

10

Пересекая зеленую лужайку, Ева вытащила сотовый телефон, чтобы проверить, приехала ли доктор Мира, и вдруг увидела ее. Полицейский психиатр и лучший специалист по составлению психологических портретов сидела, купаясь в солнечных лучах, на широком выступе облицовки большого фонтана. Она была в темных очках с ярко-розовой оправой. Ева не смогла припомнить, доводилось ли ей вообще когда-нибудь видеть неизменно элегантную Миру в темных очках, не говоря уж о чем-то столь кокетливом и легкомысленном, как очки в ярко-розовой оправе. Она сидела, запрокинув голову и подставив лицо солнцу, ее волосы были зачесаны назад и лежали мягкими завитками на затылке, так что длинные серьги из разноцветных камней были хорошо видны. Мира выглядела абсолютно спокойной и явно наслаждалась праздной атмосферой летнего университетского кампуса.

Легкая улыбка озаряла ее прелестное спокойное лицо, а за спиной у нее, прыгая с одного каменного яруса на другой, вода пела свою неумолчную песню. Как всегда, доктор Мира была в костюме, на этот раз — цвета ванильного мороженого. Стройные ноги были закинуты одна на другую и закрыты юбкой только по колено. Туфли, как всегда, в цвет костюма, но по случаю лета она надела босоножки на высоком каблуке. Рядом лежала розовая сумка таких размеров, что в нее можно было бы спрятать годовалого ребенка.

«Уж не спит ли она? — подумала Ева. — И что теперь делать? Встряхнуть ее или откашляться?»

Но тут на губах у Миры расцвела улыбка, она глубоко вздохнула.

— О, какой чудесный день! Мне нечасто выпадает случай насладиться таким великолепным утром. — Мира блаженно расправила плечи. — Должна вас поблагодарить за то, что вытащили меня сюда.

— Что ж, я рада, что есть в этом деле хоть какой-то плюс. У меня не было времени возвращаться в центр, а потом опять сюда. Мы жмем на газ.

— Я понимаю. Возраст жертвы, ее родство с офицером полиции… да, это высший приоритет. Мы можем поговорить прямо здесь?

— Да. — Ева села рядом с ней. — Вы прочли файл?

— Да. — Мира коснулась руки Евы. Обе истолковали этот жест одинаково: как напоминание о страшном Евином детстве. — Вы взялись бы за это дело, если бы Макмастерс не попросил именно вас?

— Я не выбираю, за какие дела браться. — Это было сказано так резко, что Ева сама растерялась. Она как будто оправдывалась. Ева стряхнула с себя мимолетное раздражение. — Если я не могу справиться с тем, что мне поручено, — добавила она, — значит, я не заслуживаю жетона. Конец истории.