Полуночное солнце

Элис тоже узнала его — она видела меня там не так давно, в другом своём видении. Это произошло утром того дня, когда я спас Беллу от фургона.

В том неясном, дрожащем и мерцающем видении я был не один. Теперь я ясно видел — на поляне со мной была Белла. Значит, я всё-таки отважился. На её лице танцевали и переливались радуги. А какими глазами она смотрела на меня! Непостижимыми, бездонными...

"Это то же самое место", — подумала Элис. Мысли её были полны ужаса. Очень странно: картина могла взволновать, насторожить, да всё, что угодно, но в ней не было ничего, наводящего ужас. Что Элис имела в виду, говоря: "то же самое место"?

А потом я увидел.

"Эдвард! — яростно запротестовала Элис.— Я люблю её, Эдвард!"

Я в бешенстве заглушил её вопли.

Она не любила Беллу так, как любил я. То, что она видела, было невозможно, немыслимо. Элис, должно быть, сошла с ума или ослепла, если видела такое!

Всё это не заняло и пол-секунды. Белла пытливо смотрела мне в глаза, ожидая, что я соглашусь с её условием. Увидела ли она в них мгновенную вспышку страха, или всё произошло слишком быстро для неё?

Я вернулся к нашей прерванной беседе, выбросив из головы Элис и её лживые, обманчивые видения. Они были настолько возмутительны, что не заслуживали моего внимания. Оно полностью принадлежало Белле.

Но всё же продолжать наш разговор в духе шутливой перебранки я уже был не в состоянии.

— Разве ты не скажешь своему отцу, что проведёшь день со мной? — мрачно спросил я.

Помимо воли лживые образы продолжали мелькать у меня в голове, и я из всех сил старался задвинуть их подальше, чтобы они не отравили мой мозг окончательно.

— Чарли любит делать из мухи слона, — отмахнулась Белла. — Так куда мы поедем?

Элис ошибалась, не могла не ошибаться. У её пророчества не было ни единого шанса на то, чтобы сбыться. Просто старое видение, больше не имеющее никакого отношения к действительности. Всё теперь было иначе.

— Будет хорошая погода, — медленно сказал я, борясь с паникой и нерешительностью. Элис ошибается. Я буду продолжать, как будто ничего не видел и не слышал. — Так что мне придётся прятаться от посторонних глаз… и ты можешь прятаться вместе со мной, если ты не против.

Белла мгновенно ухватила тайную суть моих слов. Глаза её вспыхнули воодушевлением: — И ты покажешь мне, что имел в виду? Насчёт солнца?

Может ли так случиться, что, как и множество раз раньше, её реакция будет прямо протилоположной той, что я ожидаю? Я даже умудрился рассмеяться — так хотелось вернуться к прежнему, лёгкому настроению.

— Да. Но... — Она же не сказала "да"! — Но если ты не хочешь... оставаться со мной наедине, то я не советовал бы тебе одной отправляться в Сиэттл. Меня дрожь пробирает при одной только мысли, в какие переделки ты можешь попасть в городе такого размера.

Она сжала губы. Обиделась.

— Да в Финиксе одного населения в три раза больше, чем в Сиэттле. А уж по размерам…

— Очевидно, в Финиксе ты ещё не вытащила свой билет, — сказал я, прерывая её возмущённые излияния. — Так что я предпочёл бы, чтобы ты осталась со мной.

Она могла бы остаться со мной навечно, но и это было бы недостаточно долго.

Мне не стоило бы даже думать о вечности — её у нас не было. Быстротекущее время теперь приобрело значимость, которой я раньше его не наделял: каждую секунду Белла менялась, тогда как я застыл, как камень, в неизменном состоянии.

— Будь что будет, — сказала она. — Я не против побыть с тобой наедине.

Ещё бы — ведь её инстинкты работали задом наперед.

— Так я и думал, — вздохнул я. — Но тебе надо было бы поставить Чарли в известность.

— С какой стати мне это делать? — спросила она почти с ужасом.

Я рассерженно уставился на неё. Мне никак не удавалось полностью подавить неприятные пророческие картины, они туманили и кружили мне голову.

— Чтобы дать мне хоть какой-то стимул вернуть тебя обратно, — прошипел я. Уж столько-то она может мне дать — хотя бы одного осведомленного человека! Это заставит меня быть осторожным.

Ведь не из пустой же прихоти Элис навязала мне это кошмарное знание именно сейчас!

 Белла проглотила комок в горле, потом надолго задержала свой взгляд на моём лице. Что она видела?

— Думаю, что стоит попытать счастья, — наконец вымолвила она.

Ух! Она что — из тех, кто получает удовольствие, рискуя собственной жизнью? Этакий заряд адреналина?