Третье Правило Волшебника, или Защитники Паствы

– Спокойной ночи, генерал, – бросила герцогиня.

И они двинулась дальше, чтобы совершить еще один круг около мусорной кучи, абсолютно уверенные, что идут к себе во дворец. Броган мог остановить их еще в первый раз, но ему хотелось поиздеваться. Их затуманенный заклятием разум не мог понять, как Брогану удается все время их обгонять.

Когда герцог и герцогиня появилась снова, их лица сначала побелели как полотно, затем вспыхнули от гнева.

Герцогиня остановилась и, подбоченившись, смерила Брогана уничтожающим взглядом. Тобиас смотрел, как прямо у него перед носом вздымается пышная грудь.

– Слушайте, вы, ничтожный червяк, как вы смеете...

Броган протянул руку и рванул корсаж герцогини, разорвав его до пояса.

Пропев короткое заклинание, Лунетта выставила перед собой ладонь, и герцог замер с наполовину вынутым из ножен мечом, словно мгновенно окаменел. Он мог лишь беспомощно смотреть, как Гальтеро без всякой магии лишил его жену возможности сопротивляться. Гальтеро с такой силой выкрутил герцогине руки, что она выгнулась дугой. Ее обнаженные соски затвердели на холодном ветру.

Броган хотел воспользоваться кинжалом, но передумал и достал меч.

– Как ты меня назвала, мерзкая шлюха?

– Никак, – в ужасе пролепетала она, замотав головой. Темные волосы, выбившись из прически, упали ей на лицо. – Никак!

– Ой-ой, как легко мы сдаемся!

– Что вам от меня надо? – выдохнула она. – Я не еретичка! Пустите меня! Я не еретичка!

– Конечно, не еретичка. Чтобы быть еретичкой, ты слишком напыщенна. Но от этого ты не становишься менее мерзкой. И пригодной к использованию.

– Тогда это он вам нужен! Герцог! Он – еретик. Пустите меня, и я расскажу о всех его преступлениях.

– Создателю нет пользы от ложных признаний, сделанных, чтобы спасти свою шкуру, – сквозь зубы прошипел Броган. – И все-таки ты послужишь Ему. – Его губы раздвинулись в мрачной ухмылке. – Ты послужишь Создателю, а я научу тебя как. Ты сделаешь то, что прикажу тебе я.

– Я ни за что...

Гальтеро сильнее вывернул ей руки.

– Хорошо, хорошо, – простонала герцогиня. – Все, что угодно. Только не делайте мне больно. Скажите, что вам нужно, и я все сделаю.

Броган наклонился к ней, и их лица оказались на одном уровне.

– Ты сделаешь все, что я прикажу, – прошипел он сквозь зубы.

– Да! Сделаю! Даю слово! – Голос герцогини дрожал от страха.

– Я не верю словам такой шлюхи, как ты, – фыркнул Броган. – Ты готова продать и предать все на свете. Ты выполнишь мою волю, потому что у тебя не будет выбора.

Сделав шаг назад, Броган взял ее левый сосок и оттянул его. В ужасе она широко раскрыла глаза. Броган коротко взмахнул мечом. Вопль герцогини утонул в вое ветра.

Броган вложил отрубленный сосок Лунетте в ладонь. Она сжала пальцы и закрыла глаза, погружаясь в магию. Мягкие звуки древнего заклинания смешались со свистом ветра и криками герцогини. Гальтеро крепко держал ее, не давая упасть в снег.

Голос Лунетты звучал все громче. Подняв голову к черному небу, она, не открывая глаз, обволакивала в магический кокон себя и стоящую перед ней герцогиню. Казалось, ледяной ветер придает дополнительную силу заклинанию, произносимому Лу-неттой на языке стреганиц.

• От крон и корней, от глубин и вершин,
• От света дневного, от тени ночной,
• От льда и огня, от истоков души —
• Явись, дух девицы, предстань предо мной!

• Создателя дочь, твои ясные дни
• Пусть станут чернее самой черноты,
• Плененную душу укрою в тени,
• До смертного часа моей будешь ты!

• Забудешь веселье, забудешь и страх.
• Покуда не станешь добычей червей.
• Покуда сама не рассыплешься в прах.
• Душа твоя будет во власти моей!

Голос Лунетты зазвучал ниже:

– Шкурка лягушиная, косточка мышиная, сухой паучок, травы пучок – все в мой котелок.

Слова растаяли на ветру. Лунетта приблизилась к герцогине. Открытую ладонь колдунья держала над головой женщины, а зажатый в кулаке отсеченный сосок прижала к своему сердцу.

Когда щупальца колдовства завились вокруг нее, герцогиня вздрогнула, а когда магия коснулась ее души, забилась в конвульсиях.

Но Гальтеро держал ее крепко, пока она не затихла и не обмякла в его руках. Несмотря на вой ветра, казалось, что на город внезапно обрушилась полнейшая тишина.

Лунетта разжала ладонь.

– Теперь она принадлежит мне. Я отдаю свое право на нее тебе. – Колдунья вложила отрезанный сосок в протянутую руку Брогана. – Теперь она ваша, господин генерал.