Версаль под хохлому

– Тяжелая ситуация, – вздохнула я.

– Очень непростая, – согласился Лев Михайлович. – В первый раз я увидел Джулию в подростковом возрасте – она вскрыла себе вены. Причиной желания уйти из жизни послужила нелепая гибель отца. Крылов служил в милиции, имел оружие, чистил его и случайно выстрелил в себя. К несчастью, в тот момент дома находились девочка и бабушка. Они услышали выстрел, побежали в комнату и увидели труп.

– Представляю состояние девочки, – пробормотала я.

Лев Михайлович покачал головой:

– Нет, Джулия отреагировала нестандартно. Она не упала в обморок, не зарыдала, а обвинила в произошедшем себя и решила умереть. В нашем отделении, куда привозят самоубийц, работают опытные психологи. Девочка в конце концов объяснила, почему после смерти отца решила свести счеты с жизнью. Николай очень хотел вернуть дочери красоту, но пластические операции дороги, таких денег в семье не было. Приемный отец не отчаивался, и в конце концов ему повезло – он нашел врача, который, только не спрашивайте, по какой причине, я не знаю, взялся сделать почти бесплатную коррекцию лица. И во время вмешательства он напортачил, получилось только хуже. Девочке нанесли очередную травму, и Джулия снова, как в интернате, перестала разговаривать. Николай очень переживал, корил себя, стал искать другого специалиста, но все хирурги в один голос отвечали: «Ничего поделать нельзя. Исправлять чужие ошибки всегда трудно, а в вашем случае невозможно». В конце концов Крылов погиб, а у девушки случился нервный срыв.

Лев Михайлович помолчал, затем продолжил:

– Я излагаю вам события со слов Джулии. Она была уверена: папа не проверил пистолет, потому что очень переживал из-за ее лица, а значит, фактически его смерть на ее совести. Ведь в тот день у них состоялся разговор на повышенных тонах, а потом отец начал чистить оружие. Подросток в период гормональной бури плохо управляет собой, Джулия целиком и полностью винила себя, отсюда и перерезанные вены. Второй раз Крылова очутилась в моем отделении после попытки уйти из жизни из-за несчастной любви – ее отверг мужчина, имени которого она так и не назвала. И если в первый раз мы довольно быстро справились с телесными ранами и долго боролись с душевными, то тогда был момент, когда я подумал: мы потеряем девушку. Она выпила все лекарства из домашней аптечки, в том числе кроверазжижающие. Не буду вдаваться в медицинские подробности, понадобились доноры, а у Джулии, как назло, крайне редкая группа крови – четвертая, резус отрицательный, и еще кое-какие нюансы. В общем, надо поставить памятник бабушке. Раиса Демьяновна нашла девушку, кровь которой совпала так, словно та была ближайшей родственницей Джулии. А два дня назад Крылову снова привезли к нам. На сей раз отравление, но не снотворным, как ранее, а краконом. И знаете, я сразу понял: Джулия умрет. Чего греха таить, в моем отделении три четверти больных – истерички с демонстрационным поведением. Они не собираются лишаться жизни, просто хотят попугать окружающих, в основном супругов или любовников. Принимают несколько таблеток снотворного и звонят мужчине: «Ты меня довел до самоубийства, прощай навек». Ну вот зачем предупреждать о желании сыграть в ящик?

– Чтобы ее успели спасти, – ответила я.

Лев Михайлович вынул из ящика сигареты и чиркнул зажигалкой.

– Многие не знают, что принять сто таблеток менее опасно, чем пять-шесть. От большой дозы обычно начинается рвота, а малая усваивается и убивает наверняка. И часто бывает так: хотела дамочка всего-то попугать супруга, а оказалась в гробу. Но если человек действительно ищет смерти, он ее найдет, рано или поздно осуществит задуманное. За подобной больной очень трудно уследить. Желая уйти на тот свет, потенциальный самоубийца становится изворотливым, усыпляет внимание родственников. Им кажется, что все в порядке, раз дочка весела, шутит, более не заговаривает о смерти. Так вот, это самый страшный симптом. Если человек безостановочно твердил о желании уйти из жизни, а потом внезапно превратился в веселого щенка, надо немедленно вести его к психотерапевту. Он не выздоровел, а принял окончательное решение и сейчас лишь ждет подходящего момента, чтобы осуществить свой план.

– Отравление краконом... – как бы про себя повторила я. – И вы ее не спасли...

– Увы, – развел руками Лев Михайлович, – я не бог.

– А предсмертная записка была? – не успокаивалась я.