«Теряя, мы обретаем», – предсказал юной Полине Новицких старый цыган с...
С тех пор не прошло дня, чтобы Раиса Демьяновна не сказала себе: «Одна я виновата. Мне следовало в тот день остаться дома или взять девочку в аптеку. Смерть малышки на моей совести».
И Юлия, и Николай тяжело переживали кончину дочери, но безустанно повторяли Раисе:
– Ты ни при чем. Это судьба. Значит, Жуленьке на роду было написано умереть в детстве.
Примерно те же слова произнес и батюшка после отпевания в церкви:
– На все божья воля, нельзя с ней спорить. Надо не горевать, а радоваться, Джулия стала ангелом у престола господнего, ей дарована счастливая вечная жизнь в раю.
Но у Раисы Демьяновны не хватало веры, чтобы воспринять речи священника. Она безостановочно плакала, ругала себя, разговаривала с фотографиями внучки, просила у нее прощения и в конце концов угодила в больницу.
Пару лет Крыловы пытались жить без ребенка. А потом привели в дом другую девочку.
Золотарева отлично помнила день, когда впервые увидела нового приемыша.
– Тетя Катя, смотрите, кто теперь у нас живет! – слишком радостным голосом сообщил Николай, когда она пришла к Крыловым. – Это Джуленька.
Катерина Андреевна шагнула к девочке – и чуть не заорала. И ЭТО они называют Джуленькой? Нижнюю часть лица ребенка бороздили уродливые шрамы, одна щека казалась толще другой, верхняя губа напоминала ткань, стянутую неловким портным в узел.
Раиса Демьяновна не издала ни звука.
– Джуленька пока плохо говорит, – пояснил Коля, – но мы научимся. Да, мое солнышко?
Он нежно погладил малышку по волосам, а та резко дернула головой и издала странный нечленораздельный звук. Золотаревой стало страшно, ей хотелось сказать Юлии и Николаю: «Вы с ума сошли! Кого в дом привели? Как посмели дать уродине имя Жуленьки?» Но она сделала над собой усилие и проглотила злые слова.
Несколько дней она не заглядывала к подруге, но потом, с трудом пересилив себя, пришла и застала Раису в момент, когда та пыталась накормить Джулию обедом.
– Ложечкой ешь, – нежно говорила старшая Крылова, – не пальчиками!
Девочка зарычала, рукой схватила с тарелки котлету и целиком запихнула ее в рот.
– Маугли! – не выдержала Катерина.
Раиса печально посмотрела на подругу.
– Джулию очень обижали, нам придется многое наверстывать. Мой долг помочь девочке преодолеть все трудности роста.
Приемыш вскочила, с силой пнула гостью по ноге и убежала. Золотарева вскрикнула от боли.
– С ума сойти! Она еще и агрессивная!
– Пять лет мучений озлобят даже святого, – оправдала малышку Раиса Демьяновна.
– Зачем они взяли такую? – ляпнула Катерина Андреевна. – Можно было найти нормального младенца. Легче воспитывать, чем корректировать педагогические упущения.
– В память о Жуленьке, – тихо произнесла подруга. – Юля и Коля специально отобрали самую несчастную, никому не нужную малышку, которую точно никто не удочерит. Ради Жуленьки мы хотим ей помочь, дать нормальную жизнь, образование.
– А лицо?
– Сделаем операцию, – откликнулась Крылова, – исправим внешность.
– В память о Жуленьке... – протянула Золотарева.
И услышала признание Раисы:
– Я обязана искупить вину.
Катерина Андреевна возмутилась.
– Получается, новая Джулия твое наказание?
– Нет, нет! – яростно возразила Раиса Демьяновна. – Я хочу сделать бедного ребенка счастливым!
Шли годы, приемная девочка взрослела, и Катерина видела: нет в ней ни таланта, ни ласковости, ни обаяния безвременно ушедшего «Колокольчика».
Родители тратили большие деньги на репетиторов, но ума у Джулии не прибавлялось. Читать девочка не любила, рисованием не увлекалась, к музыке была равнодушна. Чего только не придумывала Раиса Демьяновна, чтобы найти у внучки проблеск какого-нибудь таланта! Она записывала Джулию в спортивные секции, разные студии, водила в театр, консерваторию. Но все было зря – на уродливом лице Джулии отражалась лишь скука. Другие дети радовались, смеялись, хлопали в ладоши, а девочка говорила бабушке:
– Когда это закончится, мы уйдем, да?
Трудно было и в школе. Друзей девочка не имела, и дело не в страшненьком личике, которое, в конце концов, после множества операций стало выглядеть почти прилично, а в характере. Джулию не любили за мрачность, вредность и плаксивость. Она не была звездой школьных мероприятий и примой спектаклей, зато профессионально закатывала истерики, причем по любому поводу.