Версаль под хохлому

– Вот уж глупость! – удивилась я.

– Важно не то, что вы думаете о Раечке, а то, как устроен ее ум, – справедливо заметила Катерина Андреевна. – Она считала, что Джулия обделена с рождения, и только-только девочка стала превращаться в нормального ребенка, стряслась беда. Еще ей казалось, что Коля был жесток, заставлял дочку терпеть болезненные операции, не жалел ее, только понукал, вот она и не справилась с гневом. Но во всем виновата она одна, Раиса, Джулия – жертва обстоятельств.

– Отлично... – пробормотала я. – Полагаю, поведение бабушки способствовало развитию не лучших качеств у Джулии. А почему промолчала Юлия?

Катерина Андреевна отвернулась к окну.

– Рая не сказала дочери правду, озвучила ту же версию, что и для посторонних. Когда Юля, спешно прервав командировку, прилетела в Москву, Джулия уже была в больнице – девчонка вскрыла себе вены. Сплошная демонстрация! Думаю, малолетняя преступница боялась, что мать начнет ее расспрашивать и заподозрит неладное, вот и схватилась за лезвие. Вся история с ее якобы самоубийством шита белыми нитками. Раиса была дома, когда Джулия, написав записку «Я очень люблю папу, не хочу без него жить», отправилась в ванную и уронила там таз. Бабушка ринулась на шум и обнаружила внучку с порезанной левой рукой. Спрашивается, зачем резать вены, когда в доме кто-то есть? Дождись, когда бабушка уйдет, и действуй. Но нет, эмалированная шайка весьма вовремя свалилась на пол. Раиса пришла в ужас и повезла девчонку в больницу.

– Мда... – выронила я.

– Джулия восстанавливала нервную систему в «лесной школе». А потом произошла новая трагедия – отравилась Юлия. И ее убила Джулька! – сурово заявила Катерина Андреевна.

– Вероятно, Юлия очень любила мужа и не смогла без него жить, – сказала я. – Очень тяжело лишиться близкого человека. Считается, что время лечит, но, на мой взгляд, оно плохой лекарь.

– Сейчас вы лишний раз подтвердили, что Джулька убила и мать, – скривилась моя собеседница. – Раз Юлия не хотела жить без мужа, то в ее смерти надо обвинять ту, кто отправил в могилу Николая. Но вы многого не знаете.

Катерина Андреевна обхватила ладонями стакан с псевдокофе, отхлебнула и продолжала обличительную речь.

...За день до того, как Юлия наглоталась таблеток от гипертонии, Золотарева была у Крыловых. И, сев ужинать вместе с ними, стала свидетельницей жаркого спора между матерью, дочкой и бабушкой.

– С десятого января пойдешь на подготовительные курсы при пединституте, – сказала девочке Юля. – Это невероятное везение. По окончании занятий в середине мая проводят конкурсные испытания, и если ты получаешь на них «четыре»-«пять», то автоматом попадаешь на первый курс. Нахватаешь двоек – сдаешь вступительные с абитуриентами. Но при получении «троек» тебя непременно зачислят.

– Не хочу в пед, – надулась Джулия.

– А куда хочешь? – быстро спросила Раиса Демьяновна.

– Не знаю. Но становиться училкой не собираюсь, – отрезала девчонка. – С моим-то лицом? Дети же дразниться будут.

– Получишь диплом о высшем образовании, – попыталась вразумить ее мать, – а потом совсем не обязательно идти работать в школу.

– Нет! – затрясла головой Джулия. – Лучше умереть, чем в педе обучаться!

– На курсах ограниченное количество мест, туда трудно устроиться, мне пришлось задействовать свои связи. И я уже оплатила занятия, – ответила Юлия.

– Следовало спросить меня, – буркнула дочь, – поинтересоваться моим мнением, а не опираться на собственный эгоизм. Ты решила, а мне подчиняться?

– Деточка, диплом просто необходим для дальнейшей жизни, – увещевала ее Юлия. – Он нужен, чтобы потом писать в анкете «имею высшее образование», и только! Не счесть людей, которые, выучившись на педагога, работают совсем в других областях.

– Не хочу, – плаксиво затянула Джулия, – не желаю пять лет от скуки загибаться на лекциях.

– Ладно, – дала задний ход мать, – расскажи, куда намерена поступать?

– Не знаю, – нудила девочка, – понятия не имею. Никуда мне не хочется. Устала учиться, надоело!

– Иди в пединститут, – не сдалась Юлия, – а там, глядишь, тебе понравится быть студенткой. Веселая пора, все еще впереди.

– Нет! – заорала Джулия. – Отстаньте. Думаете, раз я урод, то можно надо мной издеваться? Я сирота! Мой папа умер! Теперь никто меня к врачу не водит, шрамы навсегда останутся!