Клуб Мефисто

— Думаю, вам звонила не жертва.

О'Доннелл снова замолчала, на сей раз надолго.

— Ясно, — вдруг сказала она. Подошла к креслу и села, но не потому, что была потрясена. Она выглядела совершенно невозмутимой, сидела в своем кресле, точно императрица на приеме. — По-вашему, выходит, мне звонил убийца.

— И вас это как будто нисколько не тревожит.

— Не понимаю, с чего вдруг я должна тревожиться. Я совершенно не в курсе дела. Может, просветите? — Она махнула рукой на диван, приглашая незваных гостей сесть. То был первый знак радушия, выказанный ею.

«Не иначе как потому, что мы можем выложить кое-что интересное, — подумала Джейн. — Почуяла запах крови. Только на него и клюет».

Диван был ослепительно белым, и Фрост остановился перед ним в нерешительности, прежде чем сесть, потому как боялся его испачкать. Зато Джейн не колебалась ни секунды. Она плюхнулась на него в своих мокрых от талого снега брюках, не сводя глаз с О'Доннелл.

— Жертва — двадцативосьмилетняя женщина, — сказала Джейн. — Убита прошлой ночью, около полуночи.

— Подозреваемые?

— Пока никого не задержали.

— Значит, кто убийца, вы понятия не имеете.

— Я говорю только, мы пока что никого не задержали. Ищем свидетелей.

— И я одна из них.

— Кто-то звонил вам из дома убитой. Может, даже сам убийца.

— О чем же ему со мной говорить, если это действительно был он?

Джей подалась вперед.

— Мы обе прекрасно знаем о чем, доктор. О том, чем вы зарабатываете себе на хлеб. У вас, верно, и небольшой такой, миленький клуб поклонников имеется — сплошь одни убийцы, и все водят с вами дружбу. Сами знаете, вы у них знаменитость, у этих душегубов. Вы же великий психоаналитик в юбке и всегда находите общий язык с чудовищами.

— Я пытаюсь их понять, только и всего. Я их изучаю.

— И защищаете.

— Я психоневролог. И гораздо больше подготовлена к выступлениям в суде, чем любой другой специалист. Не каждый убийца должен сидеть в тюрьме. Среди них есть серьезно больные люди.

— Ну да, знаю я вашу теорию. Стоит только трахнуть какого-нибудь парнишку по голове, деформировать фронтальные доли его мозга — и с этого момента он свободен от всякой ответственности за содеянное. Он может убить женщину, разрезать на куски, а вы будете защищать его в суде.

— С той женщиной случилось то же самое? — на лице О'Доннелл мелькнула тревога, глаза мрачно сверкнули. — Ее расчленили?

— Почему вы спрашиваете?

— Просто хочется знать.

— Профессиональное любопытство?

О'Доннелл откинулась на спинку кресла.

— Детектив Риццоли, я опросила тьму убийц. И за многие годы составила обширную статистику мотивов, методов и типов совершенных ими убийств. Так что вы правы — это профессиональное любопытство. — Она задумалась. — Расчленение не такое уж редкое дело. Особенно если таким способом легче избавиться от жертвы.

— В нашем случае причина другая.

— Вы это точно знаете?

— Это ясно как божий день.

— Он что, специально выставил части тела напоказ? Это была инсценировка?

— С чего вы взяли? Или, может, среди ваших шизанутых приятелей есть такой, который уже проделывал подобные фокусы? Может, назовете имя, или он у вас такой не один? Вам ведь пишут письма? Ваше имя им известно. Имя доктора, который хочет знать все подробности.

— Если и пишут, то большей частью анонимно. Имен своих не указывают.

— Но письма вы все же получаете.

— И от людей кое-что узнаю.

— От тех же убийц.

— Или выдумщиков. Поди тут разбери, правду они говорят или нет.

— По-вашему, кое-кто просто делится с вами своими фантазиями?

— Которые к тому же, скорее всего никогда не осуществятся. Просто им бывает невтерпеж выразить свои самые порочные желания. А такие желания есть у всех. Любой, даже самый благовоспитанный человек порой придумывает, что бы такое эдакое сотворить с женщиной. Но своими извращенными фантазиями он ни с кем не посмеет поделиться. Держу пари, и у вас в голове водятся кое-какие непристойные мыслишки, детектив Фрост. — Она бросила на него пронзительный взгляд с явным намерением выбить из седла. Но Фрост, надо отдать ему должное, и бровью не повел.

— Кто-нибудь делился с вами в письмах фантазиями, связанными с расчленением? — спросил он.

— Это было давно.

— Но все же было?

— Я уже говорила, расчленение — дело не такое уж редкое.