Клуб Мефисто

— Господи, — прошептал один из криминалистов. — А где же остальное?

— В разных комнатах. Может, хотите начать с… — она вдруг осеклась и вся напружинилась.

На кухонном столике зазвенел телефон.

Фрост стоял к нему ближе всех.

— Что скажешь? — спросил он, взглянув на Риццоли.

— Ответь.

Рукой в перчатке Фрост осторожно снял трубку.

— Алло! Алло!..

И через какое-то время положил ее обратно.

— Повесили трубку.

— А что на определителе?

Фрост нажал на кнопку просмотра входящих звонков.

— Номер бостонский.

Джейн достала сотовый телефон и взглянула на номер, высветившийся на дисплее кухонного телефона.

— Попробую перезвонить, — сказала она, набирая номер. И стала ждать. Длинные гудки. — Не отвечает.

— Сейчас гляну, может, с этого номера звонили и раньше, — предположил Фрост. И стал отрабатывать звонки в обратном порядке, просматривая все входящие и исходящие номера. — Так, а вот и звонок по девять-один-один. Был в десять минут первого ночи.

— Это наш потрошитель докладывал о проделанной работе.

— А вот еще звонок, перед тем. Номер кембриджский. — Он снова посмотрел на него. — Звонили в двенадцать ноль одну.

— Наш потрошитель что, звонил с этого телефона два раза?

— Если только это был он.

Джейн посмотрела на телефон.

— Дайте-ка подумать. Вот он стоит здесь, на кухне. Он только что прикончил ее и расчленил. Отрезал кисть, руку. Затем водрузил здесь, на полу, голову. Зачем же еще звонить? Может, чтобы похвастаться? Кому же?

— Надо выяснить, — сказала Маура.

Джейн опять позвонила по сотовому — на сей раз по кембриджскому номеру.

— Гудки… Так, там автоответчик… — Она вдруг осеклась и тут же перевела взгляд на Мауру: — Ты не поверишь, когда узнаешь, чей это номер.

— Чей же?

Джейн нажала на отбой и снова набрала номер. И протянула трубку Мауре.

Маура услышала четыре гудка, потом пикнул автоответчик и послышался голос. Очень знакомый, до боли знакомый голос.

«Вы позвонили доктору Джойс О'Доннелл. Поскольку мне хочется узнать, зачем вы звонили, пожалуйста, оставьте сообщение, и я вам перезвоню…»

Маура нажала на отбой и с не меньшим удивлением воззрилась на Джейн.

— Зачем убийце понадобилось звонить Джойс О'Доннелл?

— Вы шутите, — не поверил Фрост. — Это что, правда ее номер?

— А кто она такая? — поинтересовался один из криминалистов.

Джейн повернулась к нему.

— Джойс О'Доннелл — вампирша, — пояснила она.

4

Рождественское утро Джейн предпочла бы встретить где угодно, только не здесь.

Они с Фростом сидели в ее «Субару», припаркованной на Брэттл-стрит, глядя на большое белое здание в колониальном стиле. Последний раз она была здесь летом, когда перед домом зеленел безупречно ухоженный сад. Сейчас же, в разгар зимы, Джейн лишний раз оценила изящество каждой его детали — от отделки из серого шифера до изысканных резных завитушек на парадной двери. Кованые чугунные ворота были украшены еловыми ветками и красными лентами, а в переднем окне виднелась сверкающая украшениями елка. «Надо же, — подумала Джейн, — кровопийцы и те справляют Рождество!»

— Если не хочешь, — предложил Фрост, — я сам с ней поговорю.

— Думаешь, не справлюсь?

— Думаю, тебе придется нелегко.

— Нелегко будет удержаться и не придушить ее.

— Вот видишь! И я о том же. Твое отношение к ней — вот в чем проблема. Вас связывает прошлая история, она же определяет и все остальное. Ты не сможешь относиться к ней нейтрально.

— Никто не сможет относиться к ней нейтрально, зная, кто она. Чем она занимается.

— Риццоли, она просто делает то, за что ей платят.

— Этим же занимаются шлюхи.

«Только шлюхи не причиняют вреда», — подумала Джейн, глядя на дом Джойс О'Доннелл. Дом, оплаченный кровью невинно убиенных. Шлюхи не входят, пританцовывая, в зал суда в блестящих костюмах от «Сент-Джона» и не свидетельствуют в защиту безжалостных убийц.

— Я просто хочу сказать — постарайся держать себя в руках, ладно? — сказал Фрост. — Мы не обязаны любить ее. Но и показывать свою ненависть нам нельзя.

— По-твоему, это и есть мой план?

— Погляди на себя. Коготки ты уже выпустила.

— Исключительно в целях самообороны. — Джейн распахнула дверь автомобиля. — Потому что знаю: эта стерва постарается запустить в меня свои.