Как только дверь за сестрой Верной закрылась, Ричард склонился над телом убитой.
– Она пыталась что-то сделать со мной. Это магия. Я почувствовал ее.
– И на что это было похоже?
Ричард неуверенно покачал головой.
– Когда они появились здесь в первый раз, я почувствовал, словно что-то подталкивает меня согласиться, но ошейник так меня напугал, что я не обратил на это внимания. Но на этот раз оно было гораздо сильнее. Это была магия. Магия принуждала меня сказать «да», принять предложение сестер. Но только я подумал об ошейнике, как это влияние прекратилось, и я смог сказать сестрам «нет». – Он посмотрел на Кэлен. – Может, ты объяснишь мне, что это было? Что она такое делала и что значит этот огонь и все остальное?
Руки Кэлен по-прежнему были окутаны голубым сиянием.
– Да. Эти сестры – колдуньи.
Ричард поднялся на ноги.
– Колдуньи? – Он посмотрел ей в глаза. – А почему они убивают себя, если я говорю «нет»?
– Я думаю, для того, чтобы передать свою силу следующей сестре. А та, став могущественнее, пробует снова.
Ричард взглянул на тело убитой.
– Неужели я им так нужен, что ради того, чтобы завладеть мной, они готовы расстаться с жизнью?
– Может быть, они говорят правду и действительно желают тебе помочь?
Он бросил на нее косой взгляд.
– Для того, чтобы сохранить жизнь чужому человеку, они готовы отдать свои? Разве это разумно?
– Не знаю я, Ричард. Но меня тревожат твои головные боли. Я боюсь, что сестры правы, и у тебя остается мало времени, пока эти боли не убьют тебя. Я боюсь, что ты больше не сможешь с ними справляться. – Голос ее задрожал. – Я не хочу тебя потерять.
Ричард обнял ее.
– Все будет хорошо. Я ее похороню. Через несколько часов начнется сборище. А завтра мы уже будем в Эйдиндриле, а там мне ничего не грозит. Зедд что-нибудь придумает.
Кэлен молча уткнулась ему в плечо.
Глава 16
Восемь обнаженных мужчин и Кэлен, тоже обнаженная, сидели на полу, образуя кольцо. Ричард сидел слева от Кэлен, и его тело, как и у всех остальных, все было покрыто черной и белой глиной, кроме небольшого кружка на груди. В тусклом свете очага Кэлен видела причудливые узоры у него на лице: такая маска была у каждого и предназначалась для того, чтобы духи предков могли их увидеть. Кэлен подумала, что она представляется Ричарду дикаркой, так же, как и он ей. От едкого дыма у нее зачесался нос, Кэлен не сомневалась, что старейшины чувствуют то же самое, но никто из них не пошевелился: они отрешенно смотрели прямо перед собой и бормотали заклинания, обращенные к духам.
Внезапно сама собой захлопнулась дверь, и Кэлен вздрогнула от неожиданности.
Птичий Человек поднял отсутствующий взгляд.
– С этого мгновения и до окончания сборища никто не сможет ни войти, ни выйти. Дверь замкнули духи.
Вспомнив слова Ричарда о том, что сборище может оказаться ловушкой, Кэлен крепче стиснула пальцы Ричарда и почувствовала ответное пожатие. «По крайней мере, – подумала она, – мы вместе». Она надеялась, что сумеет защитить его.
Надеялась, что сможет в случае необходимости опять призвать молнию.
Птичий Человек вынул из плетеной корзины лягушку и передал корзину следующему старейшине. Кэлен смотрела на черепа, стоящие в центре круга, а старейшины, передавая друг другу корзины, доставали оттуда лягушек и принималась тереть ими чистый кружок у себя на груди. При этом они запрокидывали головы и бормотали какие-то слова. Савидлин, не глядя, протянул корзину Кэлен.
Зажмурившись, Кэлен сунула руку в корзину и достала оттуда скользкую и брыкающуюся священную лягушку, кожа ее была холодной и влажной. Стараясь не выдать своего отвращения, Кэлен потерла лягушкой свободный от краски кружок у себя на груди и, мысленно сковав свою силу, чтобы, находясь в трансе, ненароком не высвободить ее, передала корзину Ричарду.
По коже пробежало неприятное покалывание. Кэлен выпустила лягушку и снова взяла Ричарда за руку. Стены потускнели, словно подернутые туманом, и вдруг закачались. Кэлен попыталась вернуть себе ясность зрения, но у нее ничего не вышло. Внезапно комната стала увеличиваться в размерах; стены словно раздвинулись, а в следующее мгновение исчезли совсем. Кэлен казалось, что она медленно кружится вокруг черепов, как в хороводе.
Окружающий мир постепенно изменялся. Где-то среди черепов зародился тоненький лучик и, легко коснувшись глаз Исповедницы, стал единственным источником света во всей Вселенной. Звуки исчезли – остался только далекий рокот барабанов, которому вторило завывание боддов, да монотонный напев старейшин. Воздух, казалось, тоже перестал существовать, превратившись в дым, до отказа наполнивший легкие. Волшебный свет разгорался все ярче и ярче, а потом в нем заскользили какие-то тени.