Второе правило волшебника, или Камень Слёз

Зедд поблагодарил девушку, и она пошла за пивом. Он видел, как Джулия поставила очередную кружку на стол перед Оскаром. Она посмотрела ему в глаза и сказала что-то, очевидно, назвала его по имени. Оскар открыл рот, чтобы ответить ей, но только икнул. Изо рта его вдруг вылетел мыльный пузырь и лопнул в воздухе. Приятели Оскара захохотали. Зедд нахмурился. Странно, что вылетел этот пузырь. Всякий раз, когда Оскар открывал рот, чтобы заговорить с Джулией, он только икал, и изо рта у него вылетали мыльные пузыри. Приятели хохотали до слез и кричали, что Джулия, должно быть, подмешала Оскару в пиво мыльной воды, а если это правда, то так ему и надо. Он о чем-то попросил девушку, та кивнула и пошла на кухню.

Проходя мимо стола, за которым сидел Зедд, девушка показала на одинокого гостя, сидевшего в кабинке:

– Вот у него, наверное, есть упряжка лошадей. От него несет, как от лошади. – Джулия захихикала. – Прошу прощения, это было невежливо. Это все из-за того, что он не хочет раскошелиться на пиво. Он просит чаю.

– У меня чаю больше, чем нужно, – сказал Зедд. – Я могу принести ему сам, вместо тебя.

– Большое спасибо, Рубен. Вот, есть еще чистая чашка.

Зедд наконец доел мясо и огляделся. Компания за столом Оскара успокоилась, да и Оскар перестал икать. Все они теперь слушали печальную песню барда о человеке, который потерял любовь.

Зедд взял чайник и встал из-за стола, но тут вспомнил, что забыл шляпу и трость, и чертыхнулся. Захватив их с собой, он прошел мимо столика, где сидел Оскар. Все же Зедд не мог понять, откуда взялись пузыри. Сейчас Оскар вроде человек как человек, только сильно пьяный.

Волшебник вошел в кабинку, где сидел возчик.

– У меня больше чая, чем нужно на одного, – сказал Зедд. – Я могу угостить тебя, если ты не возражаешь.

Возчик мрачно посмотрел на Зедда. Волшебник улыбнулся. От этого здоровяка вовсе не пахло, как от лошади. Он отодвинул в сторону кнут и молча указал гостю на скамью.

– Спасибо за приглашение. – Зедд сел. – Меня зовут… Рубен. – Он вопросительно поглядел на собеседника.

– Аэрн, – ответил тот. – Чего ты хочешь?

Зедд уселся на скамью, зажав трость между коленями:

– Попить с тобой чаю.

– Чего ты хочешь на самом деле?

Волшебник налил ему чай.

– Хотел узнать, не нужна ли тебе работа.

– У меня есть работа.

– Какая же? – поинтересовался Зедд, наливая чаю в свою чашку.

Аэрн изучающе посмотрел на нового соседа по столу.

Возчик был в длинном плаще, надетом поверх зеленой фланелевой рубахи. Густые, с проседью, волосы висели длинными прядями и почти закрывали уши. Лицо его было морщинистым и обветренным.

– Зачем тебе это знать? – с подозрением спросил он.

Зедд пожал плечами:

– Чтобы решить, не могу ли предложить тебе чего-нибудь получше.

Конечно, он мог бы удовлетворить любые запросы этого возчика, если бы тот потребовал золота, но все же лучше не торопить события.

– Я вожу железо из Тристена в кузницы Пенверро. – Аэрн пристально смотрел на Зедда. – Мы, кельтонцы, если ты знаешь, лучшие оружейники в Срединных Землях.

– А я слышал, что это не совсем так, – заметил Зедд. Аэрн нахмурился. Волшебник продолжал: – Я слышал, что у вас тут делают лучшие мечи во всех трех мирах, а не только в Срединных Землях.

Бард запел новую песенку: о короле, у которого пропал голос, так что теперь он мог только отдавать приказы в письменном виде. Но так как он воспретил подданным обучаться грамоте, то никто не мог прочесть его приказы, и в итоге он потерял не только голос, но и королевство.

– Тяжко возить грузы в такое время года, – после паузы добавил Зедд.

Аэрн усмехнулся:

– Хуже бывает весной, в распутицу. Тут и проверяется, кто действительно умеет возить, а кто – только болтать.

Зедд подвинул ему чашку с чаем.

– Работа постоянная?

Аэрн наконец взял чашку.

– На хлеб хватает.

Зедд потрогал кнут.

– Он-то и помогает тебе кормиться?

– По-разному можно обращаться с лошадьми. – Аэрн окинул взглядом толпу гуляк в зале. – Эти дураки считают, что можно всего добиться кнутом.

– А ты так не считаешь?

Возчик покачал головой:

– Я щелкаю кнутом, чтобы привлечь внимание лошадей, но лошади слушаются меня потому, что я вышколил их, а не потому, что хлещу кнутом. Если придется туго, лучше иметь лошадей, которые тебя понимают, а не таких, которые бегут, когда их ударишь. В горах уже и так гниет довольно костей, и человеческих, и лошадиных. Не хотелось бы, чтобы к ним прибавились и мои.