Темная сторона души

– Я и суп могу варить, – заметил Бабкин. – Грибной.

– Ты уже цену набиваешь, – строго сказала Маша. – Но, в общем, я могу считать это дополнительным аргументом в пользу нашего брака.

Сергей усмехнулся в темноте.

– Сколько тебе нужно времени «на подумать»? – деловито осведомилась она. – Суток хватит? Или ты сразу соглашаешься?

– Ага, ишь какая, сразу… – хмыкнул Бабкин. – Даже не думай. Правда, пока что я только аргументы за услышал. А где против?

– Против сам придумаешь. – Маша встала, потому что на крыльцо вышла Вероника и начала вглядываться в темноту.

– Маша, – негромко позвала она, – тебя Костя искал. Ты еще здесь?

– Здесь, здесь, – отозвалась Маша, выходя из темноты. – Что ему, обормоту, не спится?

Она обернулась к Сергею и помахала рукой.

– И все?! – удивился Бабкин. – А где поцелуй на прощанье?

– Поцелуя не будет, чтобы на твой мозг не влияли дополнительные факторы, не поддающиеся логическому анализу, – объяснила Маша. – Тебе нужно рассуждать здраво, вот и рассуждай. У тебя целые сутки впереди. Спокойной ночи!

Сергей зашел в комнату, нащупал выключатель на стене, но включать свет не стал. Илюшин посапывал на диванчике, перемежая посапывание негромким храпом.

– У меня к тебе предложение, Макар, – сказал Бабкин, глядя в темноту. – И вопрос. И не притворяйся, что спишь.

– Сначала вопрос, – разрешил друг, прекратив сопеть и храпеть. – Только я лампу включу, чтобы видеть твое одухотворенное лицо.

Он протянул руку и щелкнул переключателем. Ночник зажегся и осветил взъерошенного Макара.

– Как ты догадался? – Бабкин сел на табуретку. – Макар, ну вот как ты догадался, а? – повторил он то, что мучило его третий день. – Слушай, я терпел, пытался понять, но честно могу признаться – все равно не понимаю. У нас же ничего не было! Ни-че-го! Никаких данных. Никаких улик. Макар, мы же с тобой как раз говорили об этом, когда шли к Веронике. А потом ты вдруг спросил у Царевой, зачем она убила Ледянину.

Он покачал головой, и на лице его было написано такое искреннее, почти детское недоумение, что Макар чуть не расхохотался.

– Правда, откуда ты узнал, что убила она, а? – не успокаивался Бабкин – Илюшин, признавайся! Откуда?

– Да не знал я! – с легким раздражением ответил Макар. – Серега, я понятия не имел, что именно Царева убила мать Вероники.

– То есть как?! – не понял Бабкин.

– Да так, просто. Не знал – и все. Очевидно было, что убийцу нам не вычислить. Но круг подозреваемых можно было сузить с вероятностью девяносто девять процентов до тех, кто общался с Ледяниной последнюю неделю. В него входили Вероника, ее муж, их дети, вся семья Балуковых, Лесников и Царевы, мать и дочь. Да, и Маша. Я выстроил всех по ранжиру… Понимаешь?

– Нет. Каким образом?

– В конец списка попали те, кому сложнее было убить Ледянину: например, сын Егоровых. Или старшая из Балуковых, Галина, – она всегда на виду. После них шла сама Вероника Егорова, поскольку у нее не подходящий для подобного убийства склад характера. Кстати, и старшего Балукова я отнес сюда же: для него подобное убийство было бы несвойственно, он скорее подходил на роль того, кто убил Лесника.

Макар сел на кровати и потянулся к тумбочке. Похлопал по ней рукой и нащупал маленький листочек из блокнота тетушки Дарьи, в котором она записывала рецепты.

– Вот, посмотри. – Он протянул листок Сергею.

– «Дима Егоров», – прочитал Бабкин верхнюю строку. Затем в столбик стояло: «Галина, Алексей, Светлана Царева». А следующие имена почему на одной строчке?

– Потому что я их оценил примерно одинаково, – объяснил Макар. – Грубо говоря, Катерина Балукова, ее сын и муж набрали бы семь баллов по десятибалльной шкале.

– И Дмитрий Егоров, – бросив взгляд на листочек, добавил Сергей. – Ты считал, что он мог быть убийцей?

– Вполне, – кивнул Илюшин. – Почему бы нет? Но первым в списке претендентов оказался не он.

– «Царева», – прочитал Бабкин самую нижнюю запись, обведенную дважды. – Но почему?!

– Имела возможность и знала порядки в доме, – начал перечислять Макар. – Была поражена поведением Ледяниной. Очень религиозна, а следовательно, нетерпима. Пережила глубокую трагедию. Находилась в состоянии постоянного стресса из-за болезни внука. Ну и, наконец, панически боялась, что дочь откажется от ребенка. Суммируем – получаем Цареву в качестве наиболее вероятного кандидата на роль убийцы.