Босиком по снегу

– И вы со временем поставили это дело на поток, – подытожил Разумовский.

– Да, и не вижу в этом ничего особенного. Девочка помогла многим людям, а я получила то, о чем мечтала. Теперь мы ни в чем не нуждаемся, и я счастлива. Мало того, скоро мы переедем в новую квартиру в престижном районе Москвы. Я ее уже купила, только пока медлю с переездом. Согласитесь – деревня, целительница – это вызывает у людей больше доверия? – Лемешева оглядела всех присутствующих и, не найдя одобрения ни в одном лице, разозлилась. – Ну так как, вы будете учить Алину перераспределять энергию? – с вызовом спросила она. – Если нет, то мне придется обратиться к другому специалисту. В Москве жизнь гораздо дороже, соответственно, и денег мне понадобится больше, чтобы жить достойно.

– Смею вас огорчить, Наталья Вениаминовна, – расстроенно сказал Корейкин, – даже если бы я и хотел, то не смог бы научить Алину этому мастерству. Никто не сможет научить ее это делать – в силу устройства интеллекта девочки. Хочу предупредить вас еще раз: если вы будете продолжать эксплуатировать Алину, она погибнет. Вы должны оставить ее в покое и просто любить. А ведь ее есть за что любить и просто так. Она – чудо природы, создание с чистой и непорочной душой.

Глава 3

Конфузное поручение

Очень ранним зимним утром, тихим и морозным, в то время, когда почти все мирные граждане еще похрапывали в своих теплых постельках, оперативник Кирилл Олейников уже был в Кокошкине и сконфуженно топтался у калитки старого рубленого дома, держа в руках полиэтиленовый мешок с шалью, носками и таблетками для старой развратницы Маруси. Кирилл не выспался, всю ночь он уговаривал себя плюнуть на обещание, данное старику, позвонить ему и, сославшись на завал в работе, отказаться от выполнения столь важной миссии. Однако ближе к четырем утра в измученной голове Олейникова появился стойкий образ скрюченной радикулитной старухи с мокрыми ногами и повязкой на голове. Старуха охала, стонала, кашляла и звала на помощь.

«А ведь старик сам ни за что не поедет», – с ужасом подумал Кирилл и решительно встал с постели.

На подъезде к дачному поселку Олейникова охватила тревога, он живо представил себе возможный после его внезапного визита диалог, а также ситуацию, при которой дверь ему откроет не Маруся, а ее новый возлюбленный, почувствовал себя полным кретином и стал молиться о том, чтобы престарелые голубки выбрали другое место для своих любовных утех. К несчастью, около калитки и на тропинке, ведущей к дому, он обнаружил припорошенные снегом следы и понял, что его молитвы оказались бесполезны…

– Молодой человек, что вы там топчетесь у калитки?

Олейников от неожиданности вздрогнул и уронил пакет с вещами на землю. На крыльце дома, кутаясь в пушистый лисий полушубок, стояла пожилая высокая дама, именно дама, потому что старухой ее назвать у Кирилла никогда не повернулся бы язык.

– Я, это, – растерянно промямлил Олейников, – вот, приехал я, носки привез.

– Носки? – изумленно приподняла брови дама. – Вы что, коммивояжер? Тогда смею вас огорчить, носки мне не нужны, спасибо.

– А шаль вам нужна? – почему-то спросил Олейников и густо покраснел.

– Шаль мне тоже не нужна. Я, знаете ли, уже давно ничего не покупаю с рук. Вы попробуйте в тот дом зайти, – женщина указала рукой, унизанной кольцами, на соседский дом и уже собралась закрыть дверь, но тут Олейников наконец пришел в себя:

– Постойте, вы Маруся?!

– Ах, вот оно что! – радостно воскликнула женщина и широко улыбнулась. – Так что же вы мне голову морочите битый час? Проходите скорее и не обижайтесь, что я приняла вас за продавца носков.

«Что-то тут не так», – мелькнуло в голове у Кирилла, он стушевался окончательно, но в дом все же зашел и стал, как затравленный заяц, оглядываться по сторонам.

– Говорите скорее, что он просил мне передать? – нетерпеливо спросила дама, подталкивая Олейникова в комнату.

– Кто? – на всякий случай спросил Кирилл.

– Как это кто, вас разве не мой муж послал? – изумилась женщина.

– Он самый, – подтвердил Кирилл.

– Тогда что же вы спрашивает кто? – на минутку рассердилась дама, но потом вновь стала дружелюбной и счастливой.

– Откуда вы узнали, что меня послал ваш муж? – спросил Олейников и передал даме пакет с вещами.

– Только он меня Марусей называет, для всех остальных я Мария Васильевна, – объяснила дама, с интересом заглядывая внутрь пакета. – Боже мой, как романтично! – блаженно закатив глаза к потолку, воскликнула Мария Васильевна, выуживая из пакета шерстяной носок, и по-деловому спросила: – Как он, очень страдает?