Тьма. Рассвет Тьмы

Живая река из к'Зирдов текла мимо них четверть часа, и еще столько же укрытый чарами отряд не двигался, выжидая, пока дозорные убедятся, что путь свободен и безопасен. Наконец Коста объявил опасность миновавшей, и караван двинулся дальше. Шесть часов они провели в седле, не останавливаясь ни на минуту, после чего тревога повторилась. Второй отряд к'Зирдов двигался с той же стороны, что и первый, но в отличие от него был, по крайней мере, вдвое больше. Айлани оставалось лишь поблагодарить Олдиса Покровителя за то, что люди Косты оказались столь опытными ходоками по пустыне. Ночь прошла еще беспокойнее, тумены песочников нескончаемыми потоками перемещались в каких-то считанных лигах от затаившегося каравана, и Принцесса там и не сомкнула глаз.

Следующий день дался ей очень тяжело. До полудня Айлани держалась благодаря заклятьям Наставника и собственной силе воли, но пик жгущего зноя окончательно вымотал ее. Принцесса почувствовала, как сознание ускользает от нее, и едва успела ухватиться за плечо Вэйдина, скачущего рядом. Виконт подхватил ее в последний момент и помог удержаться в седле. Опасаясь, что Принцесса задыхается от жары, он спешно снял с ее лица косынку, но, увидев белое, словно молоко, лицо Айлани, немедленно остановил караван и снял ее с лошади. Подоспевший Лорд Тэрвис срочно применил исцеляющее заклятье, но вскоре пришел к выводу, что Принцессе категорически необходимо хотя бы несколько часов сна, иначе она будет не в силах поддерживать свою магическую маскировку.

Услышав о вынужденном привале, Коста разволновался. Он всячески пытался отговорить Вэйдина от организации стоянки, ссылаясь на крайнюю ее нежелательность: место, в коем сейчас находился караван, было весьма опасным, и в любую минуту могут появиться к'Зирды, его люди нервничают, и, кроме того, из-за частых маскировок отряд выбился из графика и потому может не успеть дойти до входа в царство Гномов к моменту появления там каравана подгорных жителей. Но Виконт был неумолим, отвергая все его доводы, а после того, как в дело вступила Лимми, работорговцу и вовсе пришлось согласится на все условия. Старая Фрейлина набросилась на Косту, будто наседка, защищающая цыпленка, и работорговец выслушал длинную лекцию. В частности, из нее следовало, что он неотесанный мужлан, грубый бесчувственный тип, не получивший в надлежащее время приличного образования в области этикета, а его храбрость оставляет желать лучшего, умственные способности — большего, а также что он понятия не имеет, как надобно уважаемому человеку вести себя с благородными дамами. Заключительную часть лекции Коста вытереть не смог и спешно вскочил на коня, сообщив о крайней необходимости проведать дозорных.

Походный шатер Айлани разбили у самой скальной стены, и Лорд Тэрвис самолично наложил на него морок. Если Великие Боги будут милостивы и отряды песочников не появятся здесь в течение часа, растущая тень Доргалинда сделает морок многократно надежней. К счастью, все обошлось. Принцесса проспала четыре часа, и караван продолжил путь.

— Вы выглядите весьма хмурым, Виконт, — Айлани вот уже четверть часа бросала взгляды на едущего рядом Вэйдина. Воин был мрачнее тучи, — вас что-то заботит? Из-за меня мы опаздываем?

— Сударь Коста так утверждает, — поморщился Вэйдин, — но меня беспокоит другое. Мне не нравится его поведение.

— Что вы хотите сказать? — Принцесса посмотрела на Косту. Тот, как ни в чем не бывало, ехал на своем месте во главе каравана.

— Для начала он слишком сильно переживал из-за нашей остановки, — Виконт нахмурился, — будто это не мы, но он сам рискует опоздать к Гномам. Слишком часто сверялся с солнцем, имея на лице задумчивый вид, словно рассчитывал путь. Но наш путь давно известен, Доргалинд тянется вперед на тысячу миль, иди вдаль него до секретного места и никуда не сворачивай. Что тут рассчитывать? Была лишняя остановка на четыре часа — надо, едва спадет пик зноя, прибавить хода и отыграть это время. Неужели расчет ускорения столь сложен для такого опытного путешественника? И, наконец, когда я выходил из Вашего шатра, один из его людей ускакал в пустыню. Я спросил Косту, в чем дело, и получил ответ, что у воина сдали нервы, и он просто умчался, куда глаза глядят. Наши охранники это подтверждают, но все равно мне эти обстоятельства не нравятся. Во благо всего отряда, я бы пустил стрелу в спину дезертира. Но Коста этого не сделал. Несколько неожиданно видеть подобное проявлений человеколюбия от работорговца.