Княжья русь

— Чужая, — грустно произнесла девушка. — Мы с мамой Мокоши служим… Служили. Ходили по градам и весям, помогали, кому надо. Обряды творили, рожать помогали, врачевали людей и скотину. Везде нам рады были… — И всхлипнула.

— А где мать твоя? — спросил Хриси.

— Морена забрала. — Лучинка еще раз всхлипнула. — Там ее схоронили. — Тонкая рука показала вправо, где на небольшой полянке стояли три черных идола, издали не поймешь, чьи.

— Хватит, Крыса! — строго произнес Богуслав. — Не бойся, Лучинка! Теперь, ежели кто захочет тебя обидеть, сначала должен обидеть нас. А это — дело ой трудное!

— Но зато веселое! — вмешался, осклабившись, нурман. — Мы, девка, любим, когда нас хотят обидеть! Наше железо любит повеселиться! — Хриси похлопал по рукояти меча и зычно расхохотался. Стая ворон взмыла в воздух и закружилась над тремя идолами. Стражи у ворот перестали болтать и уставились на подъезжающих всадников. Детина на телеге тоже оглянулся и поспешно хлестнул лошадь, уводя телегу в город.

— Мыто — по полкуны с всадника, — сообщил один из стражей. — С девки — четверть. Торговать в городе не будете?

— Разве что — этим! — хохотнул Хривла, наполовину вытянув и уронив в ножны меч.

— Не будем, не будем! — вмешался Богуслав. — Мы — гридни киевского князя. Провожали посла лехитского князя, теперь домой возвращаемся.

— Тогда с вас — две куны с четвертью.

— Две куны хватит, — сказал второй стражник. — Девку безмытно пустим. А не та ли это девка, которую намедни лехиты силком увезли?

— Та самая, — сказал Богуслав.

— Ага. А как…

— Купили, — отрезал Богуслав.

— Ну тогда хорошо. А то у нас дружки тех лехитов еще гостят. Мало ли спросят…

— Спросят — ответим. Много ль лехитов?

— Два больших десятка наберется.

— Целое войско, — усмехнулся Богуслав. — То-то они у вас суд творят, как у себя в Гнездно.

— Это старейшины так решили, — буркнул второй страж. — Не хотят с лехитским князем ссориться. Боятся: будет как с Червнем.

— А князь ваш что, тоже боится?

— Нет у нас князя, — ответил страж. — Прежнего дулебы убили, а нового старшие всё никак не выберут. Так и живем.

— Без князя — нельзя, — подъехавший Соколик неодобрительно покачал головой. — Кто защитит, если беда случится? Без князя боги удачи не дадут. Не страшно?

— Мы — вой городские, — сказал первый страж. — За кем скажут, за тем и пойдем…

— Вот потому у вас лехиты и заправляют, — презрительно бросил Хриси. — Таких, как вы, только и стричь.

— А что, воин, под киевским князем хуже было б, чем под лехитским Мешко? — вдруг спросил Богуслав.

— По мне — так лучше, — не задумываясь, ответил второй стражник. — Лехиты родовых богов жгут, а киевский князь, слыхал, за отчих богов стоит.

— Так и есть, — кивнул Богуслав. — Каких богов хочешь кормить, тех и будешь. У нас — вольно. Я вот Христу кланяюсь, а он (кивок в сторону Хривлы) — Тору и Одину.

— А я — Перуну и Сварогу, — подал голос Соколик.

— Сварога и мы почитаем, — сказал первый стражник. — Выходит, и нам под Киевом не худо было бы.

— Что ж тогда дань Киеву присылать перестали? — усмехнулся Богуслав.

Стражи промолчали.

— Я бы еще понял, кабы у вас сильный князь был, — продолжал Богуслав. — Так ведь нет у вас князя.

— По мне, так можно и дать, — пробормотал первый страж.

— Дать, как же! — язвительно бросил второй страж. — А на вече кто кричал: не давать дани!

— Так я — как все, — смутился страж. — Зачем же давать, если не требуют.

— А затем, что ворог придет — всё возьмет, — наставительно произнес Богуслав. — Вот как ее, — он кивнул на не поднимавшую глаз Лучинку. — Надо бы ваших старейшин уму-разуму поучить. Или новых выбрать. Давно у вас князя убили?

— Зимой еще.

— И что же, так никого и не нашли?

— Нашли, как не найти. Прежнего князя брат младший. Так не хочет он. Говорит: придут лехиты — убьют его, как с червенскими князьями было. Еще один есть, который при прежнем князе десницей был. Он не боится, да его уже старейшины не хотят, потому что — из кривичей. Полоцкому князю служил, а после — нашему. Чужак он. Вдруг наши боги не примут?

— Вот сожгут ваших богов лехиты, тогда узнаете, кто кого примет, — посулил Богуслав.

— Типун тебе на язык! — испугался первый страж.

— За своим языком следи! — строго произнес Богуслав. — Не со смердом толкуешь!