Княжья русь

— Не серчай! — поспешно произнес страж, сообразив, что ляпнул не по уму. — Хочешь, проезжай так, без мыта.

— Ладно уж, — махнул рукой Богуслав. — Прощаю! На-ка, — сунул стражу серебряную монетку ромейской чеканки. — Подскажи, где тут у вас передохнуть да поесть лучше?

— Прямо езжай, — первый страж показал вдоль улочки, где вдоль заборов чернели дорожки из тесаных стволов, спасавшие от осенней распутицы. — Постоялый двор Толстого Выжи. Сами увидите.

— Ты куда его отправил? — зашипел второй страж на первого, когда русы отъехали. — Там же лехиты стоят.

— Вот пусть лехитам и покажут, какие они грозные, — сердито сказал первый страж. — Слова ему не скажи…

* * *

— Та-ак… — мрачно протянул Богуслав, переглянувшись с Антифом. — Тем же копытом — в ту же яму.

Постоялый двор Толстого Выжи был попросторней того, что на дороге в Полоцк, но так же полон разного народу. А свободное место — только за одним столом. Лучшим столом, за которым угощалась четверка оружных. Судя по броням — воев князя Мешко. Была тут и визжащая девка с задранным подолом на коленях у усатого лехита.

Хотя в этом сходство было неполным: девка визжала не истошно, а вполне игриво.

И еще одно отличие: теперь русов тоже было четверо.

— Здравия всем, — произнес Богуслав вежливо и двинулся в лехитскому столу.

Уселся, снял с головы шлем, кивнул Лучинке: сядь рядом.

Девка перестала визжать. С любопытством уставилась сначала на Славку, потом — на Лучинку. На круглой курносой физиономии девки выразилось удивление

С другой стороны Лучинки опустился Хриси. Рявкнул: «Жирняй, пива!» — и подмигнул девке.

— Кто есть Панове? — вполне добродушно поинтересовался один из лехитов.

Судя по толстой золотой цепи на шее — старший.

— Киевского князя Владимира дружинники, — ответил Богуслав.

— Можно ли узнать, откуда и куда едете?

Почему бы и не ответить, если вопрос был задан вежливо?

— Из Сандомира. Сопровождали посла вашего князя к нашему. Ныне возвращаемся домой.

— Благополучен ли путь?

— Вполне.

Курносая девка что-то зашептала «своему» лехиту. Тот нахмурился, уставился на Лучинку. Потом поинтересовался:

— Прошу простить, пан, девица эта с вами — она вам кто?

Под столом Славка успокаивающе погладил по коленке напрягшуюся Лучинку.

— Холопка моя, — бросил он равнодушно. — Купил третьего дня. А к чему вопрос?

— А ведомо ли пану, что девка эта — уличенная ведьма? — спросил лехит.

— Даже если так, то меня это не волнует, — спокойно ответил Славка. — Святой крест защитит меня от колдовства.

— Пан верует в Христа? — Лехит с золотой цепью поднял белесую бровь, разделенную надвое розовым шрамом. — А мне говорили: новый киевский князь всех христиан истребил.

Богуслав усмехнулся. И перекрестился. Лучше бы он этого не делал.

Рожа у лехита с цепью стала такая, будто он откусил яблоко и увидел внутри полчервяка.

— Византийский схизматик… — прошипел он и жадно глотнул из кружки, словно одно лишь это слово вызвало нестерпимую горечь.

— Не византийский, а булгарский, — уточнил Богуслав.

Тут и ему наконец поднесли пива. Вполне пристойного, к Славкиному удивлению.

— Я не богослов, пан, я — воин, — сказал Славка подобревшим от доброго пива голосом. — У нас в Киеве христиан не много, и мы не разбираем, кого из нас булгарские пастыри крестили, кого — константинопольские, а кого — преосвященный Адальберт. Здесь же — земли язычников, и если желаем мы обратить их к Богу, то не пристало нам выказывать друг другу рознь.

— Огонь и железо! — рявкнул лехит. — Вот лучшие средства для обращения варваров!

— Вот как? А что сказали бы деды уважаемого пана, услыхав такие слова?

— То же, что и я! — отрезал лехит.

— Да ну? А я слыхал, что и двадцати лет не прошло с тех пор, как князь Мешко крестил своих подданных.

— Я служу князю Мешко, но я не лехит. Я — сакс! — гордо заявил собеседник Богуслава.

— Ха! Сакс! — Хриси надоело молчать. — Отец мой ходил в вик на твоих родичей. Рассказывал: вы, саксы, знаете, с какой стороны у секиры рукоять. А вот настоящей храбрости у вас нет.

— Хочешь поглядеть, какова наша храбрость, тупоголовый? — рявкнул лехит, вернее, сакс с девкой на коленях.

— Я не против, — с усмешкой произнес Хриси. — Там, где ты ее сейчас ищешь, я ее ни разу не находил. Но готов помочь тебе в поисках. — И вновь подмигнул девке.