Безымянный раб

Гхорр мечтательно вздохнул:

– Вот уже полный клык, как не был дома.

– Ничего, скоро будешь. – Ярик задумчиво чесал в затылке. Нарисованный зверь очень сильно походил на того зверька, детеныша которого он спас незадолго до того, как покинул Лес. Похож, очень похож. – Вот это и есть кайфат?

– Да. Он самый.

– И это очень опасный зверь?

– Очень-очень. Отец смог убить его случайно. Ему просто повезло, – горячо заговорил Гхорр, но добавил: – Отец очень хорошо владел пальмой. Он был мастером, почти как шаман. Много путешествовал, но после боя с этим зверем еле оправился от ран.

– А почему ты сказал, что ему повезло?

– У кайфата была ранена лапа. Хотя даже лезвием пальмы было трудно пробить его мех.

Ярику вспомнился стальной отлив такой мягкой на вид шкурки животного. Покачал головой:

– Ладно, с этим разобрались. И ты хочешь сказать, что твой отец выменял эту шкурку на твой браслет?

– Да. А еще на большой кусок обсидиана. Шкурки зверей из Леса очень ценные. Лесные звери редко покидают свои земли. Чаще всего только калеки. Там им нельзя выжить…

– И эти калеки смертельно опасны?

– Да. Очень!

– Ясно. Вернемся к браслету. Откуда он взялся у тарков? Ты же мне сказал, что они большие, чертовски сильные дикари, которые не владеют никакими ремеслами?!

Тут Гхорр бесхитростно посмотрел в глаза Ярика:

– Военный трофей, конечно. Они постоянно воюют с гвонками.

Ярик поднял глаза к небу: «Господи, ну за что мне это. Теперь еще какие-то гвонки. Как они мне все надоели. Ну почему здесь нет людей, а?!»

Произнеся это мысленное воззвание к небесам, он повернулся к ушастому ургу. Тот терпеливо ждал. Похоже, он считал, что у Рырги полно причуд, но на то он и Рырга. Тому, кто так уделал Отродий, многое позволяется.

– Слушай, кто такие гвонки?

– А это я не знаю, мы с ними не торгуем. Потому я их не видел никогда.

– А кто видел?

– Отец. Мой отец наверняка видел. Он столько путешествовал. Земли за Костяной он прошел вдоль и поперек…

– Погоди, – перебил урга Ярослав. – А другие урги видели?

– Нет, я же сказал, что мы с ними не торгуем. Они живут за землями тарков выше по течению Костяной.

– И что из этого? Как добираетесь до тарков, так доберетесь и до гвонков. В чем проблема-то?

– Так ведь брод-то только у берега тарков!!

Ярик вздрогнул:

– Это какой такой брод? Вы же Костяной вроде как боитесь? Монстры там всякие плавают и вообще…

– Но раз в полный клык можно… все твари куда-то деваются.

Ярик облизал враз пересохшие губы.

– А показать, где это, ты мне можешь?

– Да чего показывать. Идти вдоль берега реки, и как встретится скала такая… то напротив нее и брод. Ургу он по грудь.

От Ярика не укрылась заминка Гхорра.

– Это какая такая скала? – переспросил он.

И тут Ярослав увидел, как зеленая кожа Гхорра начала приобретать какой-то серо-зеленый оттенок, с каждым мгновением становящийся все темней и темней. Только спустя некоторое время Ярик понял, что именно так «краснеют» урги.

– На мужское достоинство похожая! Вот!!! – выпалил на едином дыхании Гхорр и еще сильнее потемнел лицом.

– Так, с этим тоже все ясно. Слушай, а как тарки относятся к мирным путникам?

– Не ургам?

– А какая разница-то?

– Ну, у нас с ними древний договор. Нас они всегда пропускают.

– А вы?

– А мы не ходим. Нечего нам далеко от дома делать… Нам и дома хорошо!

– А как же твой отец?

Гхорр опять гневно засопел. Молчание затянулось. Но Ярик выжидал, и наконец ург не выдержал:

– Некоторые рода уходят на ту сторону. – Последнее прозвучало «как на тот свет». – Лучшей доли ищут. Только мало кто возвращается. Отец вернулся, другие – нет. Он никогда не рассказывал, где был. Всегда отмалчивался…

– Ясно. Вернемся к нашим баранам, то есть таркам. Так что произойдет с не ургом на их землях?

– Да ничего особенного… Если путник слаб, то оглушат дубиной и возьмут в плен. Если силен, то соберутся всем племенем, побьют дубинами, оглушат и возьмут в плен. Что будет дальше, неизвестно… Может, тем же гвонкам продадут.

– Врагам?!

Гхорр вытаращил глаза:

– Так ведь торговать-то надо!

– Дурдом! – произнес Ярик и замолчал, ему надо было подумать. Хотя, с другой стороны, чего там думать – в этих землях ему делать совершенно нечего, так что путь его теперь лежал в земли тарков. – Ну что ж, тарки так тарки.

С этими словами он повернулся к Гхорру: