Полицейский из библиотеки

— Потому что вы спасли мне шкуру, когда послали меня в библиотеку, сказал Сэм. — Выступление прошло очень хорошо, Нейоми. Можно сказать, что у меня был большой успех. Я бы положил в конверт и пятьдесят долларов, если бы был уверен, что вы их возьмете.

Теперь она все поняла и была явно довольна, но все равно пыталась вернуть деньги. «Я очень рада, Сэм, что это помогло, но я не могу взять…»

— Можете, — сказал он, — и возьмете. Да еще взяли бы комиссионные, если бы работали у меня торговым агентом.

— Едва ли. Я никогда не смогла бы продать ничего. Когда я состояла в скаутской организации, только моя мама покупала мои кулинарные изделия.

— Нейоми, моя дорогая девочка. Нет, не смотрите на меня так беспокойно. Я ничего не замышляю против вас. Мы через все прошли два года тому назад.

— Это правда, — согласилась Нейоми, но она все еще нервничала и посматривала на дверь, легко ли будет пройти к ней в случае необходимости.

— Понимаете ли вы, что я продал два дома и выписал страховые обязательства на сумму двести тысяч долларов после этой дурацкой речи? В основном это групповые обязательства под очень высокие проценты и с малым комиссионным сбором, сумма немалая, потянет на новый автомобиль. Если вы не возьмете эти двадцать долларов, я буду считать себя такой дрянью!

— Сэм, умоляю вас! — сказала она в некотором потрясении. Нейоми была убежденная баптистка. Она и ее мать ходили в церковь в Провербии, которая была такой же старенькой, как и их дом. Он знал, он побывал там один раз. Но ему было приятно увидеть, что она тоже довольна и… чуточку успокоилась.

Летом 1988 года Сэм дважды назначал Нейоми свидания. Во второе свидание он начал приставать к ней. Это было прекрасно обставлено, но вес же это было приставание. И научило оно его многому. Нейоми, как оказалось, прекрасно могла отличить ухаживание от приставания и не собиралась оборониться. Не то что он ей не нравился, объяснила она, просто она решила, что они вдвоем никогда не смогут быть вместе «так». Сэм, сильно удивившись, спросил, почему нет. Нейоми только покачала головой. «Некоторые вещи так трудно объяснить, Сэм, но от этого они не кажутся мне менее справедливыми. Это никогда не сработало бы. Поверь мне, никогда». Вот и все, что он сумел услышать от нее.

— Извините, Нейоми. но я сделал свою речь, — сказал он ей. Он говорил застенчиво, хотя он и наполовину не верил в принципиальность Нейоми. — Я хочу сказать, что если вы не возьмете эти двадцать долларов, я буду чувствовать себя дерьмом.

Она сунула банкноту себе в кошелек и затем осмелилась посмотреть на него с достоинством и жеманством. Ничто бы не выдало ее…. лишь кончики губ дрогнули.

— Ну что? Доволен?

— Недоволен, жаль, не дал тебе пятьдесят, — сказал он. — А ты взяла бы пятьдесят, Омиз?

— Нет, — сказала она. — И пожалуйста, не называй меня Омиз. Ты знаешь, что мне это не нравится.

— Приношу извинения.

— Извинения приняты. А теперь почему бы нам не перестать говорить на эту тему?

— 0'кей, — с удовольствием согласился Сэм.

— Я слышала от нескольких людей, что у тебя было хорошее выступление. Крейг просто восторгался им. Ты правда думаешь, что к тебе пришло больше людей в контору из-за этого?

Сэм начал было распространяться про биржу, но вовремя остановился. «Да. Иногда срабатывают подобные вещи. Смешно, но правда. График продаж резко поднялся на этой неделе. Конечно, он опустится, но едва ли значительно. Если тем, кто вошел со мной в контакт, нравится, как я делаю бизнес, а мне кажется, что им нравится, наступит репорт».

Сэм откинулся на спинку стула, обхватил шею руками и задумчиво уставился в потолок.

— Когда Джоунз Крейг позвонил и выложил мне все сразу, я был готов застрелить его. Без шуток, Нейоми.

— Да, — сказала она. — Ты был похож на человека, собирающегося развесить ядовитый плющ.

— Правда? — засмеялся он. — Да, пожалуй. Странно, как иногда все срабатывает, чистейшее везение. Если на свете есть бог, то иногда возникает вопрос, не он ли подкручивает все гайки в больших механизмах, прежде чем он запускает их.

Он полагал, что Нейоми будет бранить его за богохульство (что случалось и раньше), но сегодня она не стала заводиться. Зато она сказала: «Ты куда более везучий, чем тебе кажется, если тебя спасли книги из библиотеки. Обычно по пятницам библиотека открывается только в пять часов вечера. Я собиралась сказать тебе, но забыла».