— Да?
— Должно быть, мистер Прайс занимался своими бумажками, когда ты пришел?
— Прайс? — сказал Сэм. — Ты хочешь сказать мистер Пекам? Привратник, который читает газеты?
Нейоми покачала головой. — Был только один Пекам в этой округе, старый Эдди Пекам. но он давно умер. Я говорю о мистере Прайсе. Библиотекаре. Она смотрела на Сэма, будто он стал невыразимых размеров, по крайней мере, по меркам Джанкшн Сити штата Айова. — Высокий? Худой? Лет пятидесяти?
— Нет. — сказал Сэм. — Мне попалась леди по имени Лортц. Невысокая, пухлая, в том возрасте, когда женщина делает свой последний выбор: ткань полиэстер ярко-зеленого цвета.
То, что почувствовала Нейоми, странным образом отразилась на ее лице: за удивлением последовало недоверие, недоверие сменилось издевательским смешком. Такая последовательность чувств обычно обозначает одно и то же: начинаешь понимать, что кого-то сильно надули.
При других обстоятельствах Сэм мог бы задуматься над такой реакцией, но он всю неделю занимался продажей недвижимости, и в результате у него накопилось много канцелярской работы. И в мыслях он ее уже выполнял.
— О, — сказала Нейоми и засмеялась. — Мисс Лортц. да? Смешно получилось.
— Она необычная, это точно, — сказал Сэм.
— Не говори. — согласилась Нейоми. — На самом деле, она абсолютно…
Если бы она закончила то. что она начала говорить, она, вероятно, сильно растревожила бы Сэма Пиблза, но везение, как уже отметил он, играет необъяснимо важную роль в мирских делах, и кому-то снова повезло. Зазвонил телефон.
Это был Берт Айвершн, духовный наставник немногочисленных блюстителей законности в Джанкшн Сити. Он хотел поговорить о действительно большой страховке нового медицинского центра, находящегося, правда, в стадии разработки, «но ты знаешь, Сэм. какой он будет большой», его освещение в средствах массовой информации, и к тому времени, как Сэм возвратился к разговору с Нейоми, он совсем забыл о мисс Лортц.
Он знал, сколько он сможет заработать на нем; совсем скоро можно было бы оказаться за рулем новенького «мерседес-бенца». И ему совсем неинтересно было знать, какую часть этого богатства можно было бы отнести за счет того глупого выступленьица.
Нейоми, действительно, подумала, что ее разыгрывают; она очень хорошо знала, кто такая Аделия Лортц, и думала, что Сэм тоже знает.
В конце концов, эта женщина была замешана в самом мерзком бизнесе, который был известен в Джанкшн Сити в последние двадцать лет, может быть, даже со времен второй мировой войны, когда сын Моггинзов вернулся домой не в своем уме, отслужив на Тихоокеанском флоте, и перестрелял всех членов своей семьи, а затем направил дуло своего армейского пистолета себе в ухо и прикончил с собой.
Айэра Моггянз прославился до того, как сюда приехала Нейоми; и ей не пришло в голову, что афера Аделии Лортц имела место задолго до того, как в Джанкшн Сити появился Сэм.
Как бы то ни было, она забыла обо всем и, к тому времени как Сэм положил телефонную трубку, старалась решить, что ей купить на ужин: что-нибудь пожирнее или попостнее.
Он, не переставая, диктовал письма до двенадцати часов, потом спросил Нейоми, не пойдет ли она с ним к МакКенну пообедать. Нейоми отказалась, сказав, что ей надо возвращаться домой к матери, которая сильно сдала за зиму.
Больше ни слова не было сказано об Аделии Лортц.
Глава четвертая. ИСЧЕЗНУВШИЕ КНИГИ
В будни Сэм мало ел на завтрак: стакана апельсинового сока и булочки с отрубями хватало, но по субботам (по крайней мере, когда накануне не бывало попойки в Ротари Клаб) он любил вставать немного позже, пройтись до ресторана МакКенны на площади и, не торопясь, прожевать стейк и яичницу и одновременно прочитать газету, а не просмотреть ее в промежутках между деловыми встречами.
Вот так он и проделал все на следующее утро, седьмого апреля. Вчерашний дождь прошел, и небо было ясное, чисто-голубое, как сама ранняя весна. После завтрака Сэм пошел домой окольным путем, по дороге останавливаясь и отмечая, чьи тюльпаны и крокусы хорошо взошли, а чьи немного запаздывают. Он вернулся домой в десять минут одиннадцатого.
На автоответчике светилась лампочка «Прослушайте записанный разговор». Он нажал на кнопку, достал сигарету и чиркнул спичкой.
— Хэллоу, Сэм, — послышался вкрадчивый голос Аделии Лортц, который ни с чьим нельзя спутать, и от стыда Сэм забыл, что делает и почти не сжег всю сигарету. — Вы меня разочаровываете. Вы просрочили книги.