Концерн

– Его еще не открыли, кажется, – задумчиво перебил Звонарев.

– Ну, насколько мне известно, тринитротолуол – это уже практически готовая формула.

– Вроде так.

– Найдешь химика, пусть он попу морщит. Заодно подумает над дымовыми шашками: сложностей особых быть не должно, но эффект получится хороший. Дальше, на борт берет до сорока мин заграждения. Линзы закупим в Германии, а вот прицелы ты разработаешь сам, подробности позже, я все же артиллерист, так что помогу и с переделкой орудий, и с прицелами. Дальномеры, к сожалению, оптические, но закупим лучшие. Если вспомнишь, как изготовить приборы ночного видения, цены тебе не будет, ну и хорошо бы надежную связь, а не то убожество, что здесь имеет место быть.

– И как я изготовлю на коленке радиолампы?

– Сережа, ты меня удивляешь. Принцип работы тебе известен, остается воплотить. Пусть в лабораторных условиях, я ведь не прошу наладить промышленное производство, но хотя бы пару радиостанций – вполне реально.

– Ты такой простой, Антон, что дальше некуда. Вот так вот раз – и готовые радиостанции. И ПНВ^[1] тоже из той же оперы. Буду думать. Крепко думать.

– Думай, Сережа.

– А где ты собираешься строить корабль? Заложим верфь? – Теперь в голосе Звонарева звучала неприкрытая ирония.

– Не угадал. Закажем в Америке. Присмотрим верфь, и ты их в первую очередь обеспечишь сварочными аппаратами и автогенами – пусть к тому моменту, когда мы станем заказывать свой эсминец, у них уже будет опыт работы со сваркой.

– Хочешь сварной корпус? Тогда разумно. Но только ты забываешь, что одно лишь привлечение специалистов и исследования влетят в такую копейку, что никакое наше производство не потянет таких расходов.

– Деньги будут. Что, Гризли, не забыл еще, как выглядят родные колымские места? Начнем разрабатывать золотишко на тридцать лет раньше, делов-то.

– Командир, а ты когда-нибудь бывал на Колыме?

– Нет.

– Оно и видно. От Магадана до колымских месторождений, почитай, четыреста километров будет, и все это по тайге, болотам, разным речушкам и перевалам. Красиво? Ты думаешь, почему золото там начали добывать только в тридцатых? Потому что нагнали тьму народу, дармовую рабсилу, а если по-другому, то хрен что получится. Во всяком случае, быстро это никак не обставить.

– Все так серьезно?

– Поверь мне.

– Я рассчитывал на колымское золото и пушнину.

– Вот и нечего браться за неподъемное.

– Конкретные предложения есть?

– Есть. Неподалеку от Гижиги, относительно, конечно, есть месторождение на реке Авеково. Это гораздо реальнее.

– Место знаешь или только слышал?

– Бывал. Не думаю, что местность изменилась настолько, что не найду. Вот только Гижигинская губа – то еще местечко, там, бывает, так льдами забьет, что полнавигации без ледокола нечего делать.

– Я думаю обосноваться все же на месте Магадана. Туда впоследствии на доработку и эсминец пригоним, там и команду формировать будем.

– А не проще Владивосток? Ведь там сначала нужно будет как минимум населенный пункт с инфраструктурой поднимать.

– Здесь нас легко под колпак могут взять, а там места глухие. Так что Магадан. Подведем итог. Ты, Сережа, работаешь здесь, во Владивостоке, а мы с Гризли займемся добычей денег.

– Ну, вроде так, – вынужденно согласился Звонарев, хотя пока даже не представлял, как он будет осуществлять все то, что напредлагал их лидер.

– Кстати, Сережа, ты о детях так, гипотетически, или есть планы?

– О чем ты? – сразу покраснев, попытался уйти в отказ Звонарев.

– Не о чем, а о ком. Об Анечке, разумеется. Как? Сватать будем?

– Антон, ты это… Ты…

– Ладно. Утро вечера мудренее. Ну что, отбой?

– Согласен. Это дело переспать нужно, – поддержал Песчанина Гаврилов.

Утро после выходного дня началось с того, что Зимов практически потребовал провести испытания гранаты нового образца, но его ждало разочарование и облегчение одновременно. Друзья заявили, что испытания они уже провели, не утерпев, имея в руках новую игрушку. Правда, испытания оказались не совсем удовлетворительными. Запал был слишком ненадежным и опасным. Антон поведал, что каждый раз руку приходится держать на отлете и вообще соблюдать множество предосторожностей после извлечения чеки, что никак не подойдет для солдата в реальном бою. К тому же с негативной стороны показал себя и пироксилин, оказавшись слишком гигроскопичным: осечка одной из четырех гранат – это слишком плохой показатель. В доказательство была представлена граната, давшая осечку, с покрошившимся пироксилином и слегка вздувшимся корпусом от сработавшего детонатора. В общем, идея-то неплохая, но исполнение, по прикидкам Гаврилова, никуда.

---

1 Прибор ночного видения.