Кошачий патруль

Нет, где-то, причем совсем недавно, он был свидетелем неких событий, о которых ему напомнила Дашка. Причем событий важных.

Арсений еще раз попробовал вспомнить последовательность своих ощущений. Первый раз что-то туманное проскользнуло в начале их пикировки относительно украшений. Потом Дашка что-то сказала про драгоценности. Мол, все, что она надевает на себя, — ерунда, вот если бы она была женой олигарха, у нее были бы бриллианты и изумруды…

И вдруг Кудесников понял, что именно его беспокоило. Догадка была слишком смелой, но если он прав…

Отработать фантастическим образом возникшую версию предстояло незамедлительно. Потому что если Арсений прав, то жизнь по крайней мере одного человека находится в смертельной опасности.

Коварные планы Кудесникова. Соучастники. Приманка для волчьего капкана

Кудесников позвонил Рите и сказал, что скоро приедет.

— Вы быстро добрались, — констатировала она, когда Арсений появился на пороге.

— Дело появилось срочное. Давайте присядем — разговор будет долгим и интересным. Тут у меня возникли неожиданные вопросы, и я хотел бы с вашей помощью разобраться. Только, пожалуйста, не удивляйтесь, постарайтесь отнестись к этому очень серьезно.

— Спрашивайте, конечно, — с готовностью откликнулась Рита.

Кудесников сконцентрировался, как перед решающим броском, и задал первый вопрос:

— Рита, ваш пациент, Лев Дугинец, он всегда перед сеансом так долго раздевается? Помните, когда он приехал к вам сюда в первый раз, он все снимал и снимал с себя какие-то побрякушки. Помните?

Рита улыбнулась.

— Даже вы обратили внимание. Действительно, подготовка к каждому сеансу у него очень долгая. А почему вас это заинтересовало?

— Не это, другое. Вы продолжайте.

— Что тут продолжать? Долго раздевается, потом так же долго одевается. Пока снимет все свои украшения, пока бережно их разложит… Такая вот особенность — любит украшать себя, ходит, как новогодняя елка. Только вы не правы — носит он отнюдь не побрякушки. У него очень ценные вещи. Крест весь в камешках, очень красивый, браслеты.

— Откуда вы знаете, что вещи ценные? Вы с ним обсуждали это?

— Нет, конечно. Он сам пару раз похвастался, не удержался.

— Расскажите подробнее, Рита, это важно.

— Я уже и не помню подробностей. Как-то раз Лев Борисович стал снимать галстук, и у него не отшпиливалась заколка или зажим — не знаю, как эта штука называется. Я предложила ему помочь, а то он даже занервничал, хотя нервничать ему нельзя, у него может случиться криз. Короче говоря, я тоже не с первого раза отцепила — очень своеобразная, несовременная вещь. Но видно, что дорогая, камнями украшена. Я что-то и сказала в этом роде, а он так счастливо засмеялся, как ребенок, честное слово, и говорит: «Я бы современную и покупать не стал, а за эту прелесть и трехсот тысяч было не жалко».

— Триста тысяч чего? — не удержался от дурацкого вопроса Арсений.

— Я не спросила. Он же за границей живет, вряд ли суммы в рублях измеряет.

— Но если он ее здесь покупал, тогда, может, и в рублях, — задумчиво пробормотал Кудесников. — Впрочем, для галстучной заколки это все равно многовато. Да, вы говорили, что еще был случай.

— Да, это было интересней. С кольцами, точнее, с перстнями. У него же на каждом пальце перстень, даже на большом пальце правой руки. Все с крупными камнями, массивные и старинные на вид. А один очень изящный, необыкновенной красоты. Лев Борисович тогда сказал, что это королевский перстень, он на международном аукционе его купил. Он спросил меня — вы когда-нибудь держали в руках миллион долларов? Я даже рассмеялась, а он предложил: «Подержите». И протянул мне перстень.

— Когда примерно это было?

— С год назад примерно. Лев Борисович — человек экстравагантный. У него ведь и часов двое — одни на руке, а вторые — на цепочке, в специальном кармашке носит.

— Золотые?

— Те, что на руке, — определенно. А другие — белого цвета, и цепочка белая. Может быть, платина? Я плохо в этом разбираюсь. Просто понимаю, что Дугинец носит только очень дорогие вещи.

— В клинике знали об этом?

— Не думаю, он ведь только со мной общался.

— С директором, администратором?

— С Татьяной — только относительно графика посещений, а с Блинниковым — не знаю, наверное. Родственники его, может быть, и знали, а так — кто еще? Он ведь только с ними здесь и общался. И со мной.