Всё возможно

- Мистер Шарптон, я не знаю, что делать, - звонил я ему из автомата около кафе. В моей комнате тоже был телефон, но я так нервничал, что не мог сидеть на одном месте, не то, чтобы лежать на кровати. Если они по-прежнему подсыпали мне что-то в еду, в тот день их дерьмо не срабатывало.

- Здесь я тебе помочь ничем не могу, Динк, - с ледяным спокойствием ответил он. - Очень сожалею, но не могу.

- Как это? Вы должны мне помочь! Вы завербовали меня, не так ли?

- Давай рассмотрим гипотетический случай. Допустим, я - президент щедро субсидируемого колледжа. Что такое щедро субсидируемый, ты знаешь?

- В котором денег куры не клюют. Я же не дурак, вы знаете.

- Знаю... извини. Итак, я, президент Шарптон, использую часть имеющихся в моем распоряжении средств, чтобы нанять известного писателя преподавателем литературы, а известного пианиста - музыки. Дает ли мне это право указывать писателю, что писать, а пианисту - что играть?

- Наверное, нет.

- Не наверное, а абсолютно. Но, допустим, такое право у меня бы появилось. Если я сказал бы писателю: "Напишите комедию о том, как Бетси Росс трахалась с Джорджем Вашингтоном". Как думаешь, он бы написал?

Я рассмеялся. Ничего не мог с собой поделать. Умел мистер Шарптон поднимать настроение.

- Возможно. Особенно, если бы вы пообещали ему премию.

- Знаешь, даже если бы он решил сделать приятное президенту колледжа и написал бы эту книгу, скорее всего, получилась бы она очень плохой. Потому что люди творческие далеко не всегда управляют своим талантом. А когда создают лучшие свои творения, вообще не управляют. Просто следуют за ним, закрыв глаза, с криком: "Да-е-е-е-шь!"

- Но какое отношение имеет все это ко мне? Послушайте, мистер Шарптон, я пытаюсь представить себе, что буду делать в Коламбия-Сити, и вижу пустоту. Вы говорили, помогать людям. Улучшать мир. Избавляться от шкиперов браннигэнов. Все это прекрасно, да только я не знаю, как это делается!

- Узнаешь, - ответил он. - Когда придет время, узнаешь.

- Вы говорили, что Уэнтуорт и его парни сфокусируют мой талант. Отточат его. В основном, они только тестировали меня, я даже подумал, что вновь попал в школу. Или все это в моем подсознании? Все на твердом диске?

- Доверься мне, Динк, - ответил он. - Доверься мне и доверься себе.

Я доверился. И доверялся до самого последнего времени. Когда что-то пошло не так. Просто наперекосяк.

Этот чертов Нефф. Все плохое началось с него. И, если уж мне пришлось бы увидеть его фотографию, я бы хотел увидеть ту, на которой он не улыбался.

14

В первую неделю пребывания в Коламбия-Сити я ничего не делал. Абсолютно ничего. Когда появлялись уборщики, я просто уходил в парк, сидел на скамье и мне казалось, что весь мир наблюдает за мной. Когда наступил четверг, то есть пришло время избавляться от лишних денег, я не нашел ничего лучшего, как бросить пятьдесят долларов в мусорорубочную машину. Помните для меня все было внове. Так что вы, наверное, можете представить себе, каким странным казалось мне собственное поведение. Пока я стоял и слушал, как гудит мотор под раковиной, я думал о матери. Если бы она оказалась рядом и увидела, что я делаю, ткнула бы мясницким ножом, чтобы остановить. Я же выбрасывал псу под хвост десять двадцатизначных игр бинго (или двадцать тех, где требовалось полностью закрыть карточку).

И спал я в ту неделю ужасно. То и дело заходил в маленький кабинет, не хотел, но ноги сами влекли меня. Говорят же, что убийц неудержимо тянет на место преступления. Вставал на пороге, смотрел на темный экран компьютера, модем "Глобал виллидж" и потел от чувства вины, раздражения и страха. Потел, даже глядя на чистый, без единого клочка бумаги, стол. Буквально слышал, как стены бормочут: "Нет, здесь никто ничего не делает" и "Где же этот тип, который должен тут работать?"

Мне снились кошмары. В одном раздался звонок в дверь и открыв ее, я увидел на пороге мистера Шарптона. С наручниками.

- Вытяни руки перед собой, динк, - говорит он. - Мы думали, что ты трэнни, но, очевидно, ошиблись. Такое случается.

- Нет, я - трэнни, - отвечаю я. - Трэнни, но мне нужно немножко времени, чтобы пообвыкнуть. Я никогда не уезжал из дому, не забывайте об этом.

- У тебя было пять лет.

Я в ступоре. Не могу в это поверить. Но где-то в душе сознаю, что это правда. Но ощущениям - дни, но на самом деле прошло пять гребаных лет, и я ни разу не включил компьютер в маленьком кабинете. Если бы не уборщике, на столе лежал бы слой пыли толщиной в шесть дюймов.