Ангел-хранитель

Безопаснее было бы, конечно, послать сюда Зинаиду. Та служила при Тамиле Борисовне с незапамятных времен, еще до замужества Коробовой. Была влюблена в свою хозяйку и предана безоговорочно. От Зинаиды у Коробовой тайн не было. Ведь именно эта служанка и соратница помогла в свое время рискованной и дерзкой интриге, на которую хозяйка решилась совершенно неожиданно, без подготовки, спровоцированная обстоятельствами. И все удалось, спасибо Зинаиде. Но это было давно, а теперь служанка превратилась в старую развалину, не только передвигалась с трудом, но и плохо соображала. А ведь всего на пять лет старше Тамилы Борисовны! Да разве сравнить слегка полнотелую, но стройную и величественную осанку хозяйки, ее пронзительный быстрый взгляд, и обрюзгшую Зинаиду с опухшими ногами, пугливо-суетливыми глазами! Она, конечно, еще помощница, но не для такого сложного дела, как встреча с колдуньей.

Лишь когда Тамила Борисовна подъехала к хутору совсем близко, она увидела на пригорке, у самой кромки леса, словно бы спрятанную каменную часовню – заброшенную, ветшающую. Вокруг нее – такой же неприкаянный маленький погост, обнесенный ажурной оградой на каменных столбах. Видны были остатки вроде бы даже памятников, но и они, и кресты, и ограда старели и рушились.

Вдруг раздался визг, и под ноги лошади бросилось маленькое черное существо. Ловко увернувшись от копыт, оно побежало рядом, радостно похрюкивая.

«Поросенок! Черный! Однако – и правда ведь!»

Коробова вдруг впервые ощутила суеверный страх, но одновременно и возбуждение. Может ли так быть, что и все остальное, что приписывала молва Сычихе, – тоже правда? Что ж, посмотрим!

Поросенок бежал рядом и чуть впереди, часто оглядываясь. Оглянется, хрюкнет и дальше бежит. Будто дорогу указывает, зовет за собой.

Коробова с удивлением отметила, что дома на хуторе тихие, нежилые, но не ветхие, справные. Словно хозяин отлучился ненадолго и вот-вот вернется…

Но вот поросенок юркнул в отворенную калитку одного дома и сразу ткнулся пяточком в колени старухе, сидевшей у крыльца под раскидистым кустом ирги, усыпанном темными ягодами. Сидела Сычиха в удобном плетеном кресле, в расшитом серебром и стеклярусом длинном платье, в лайковых перчатках и широкой соломенной шляпе с лентами. На миг Коробову взяла оторопь. Любое страшилище ожидала она встретить: каргу с клюкой, однозубую ведьму… Но у респектабельно-чудной старухи была прямая осанка, насмешливый взгляд прозрачных янтарных глаз и ровные белые зубы, которые блеснули, когда она заговорила:

– Здравствуй, душа моя. Давно тебя жду.

Тамила Борисовна непременно подумала бы, что ошиблась, не туда заехала. Но вот черный поросенок – как раз такой, о котором ходили легенды…

– Меня ждали? – спросила она осторожно. – Вы не ошибаетесь?

– Тебя, тебя, Милка, не сомневайся!

Старуха произнесла это так, что Тамила Борисовна сразу поняла: она ее назвала по имени. Но откуда?.. Значит, и впрямь колдунья!

Женщина спешилась и, стараясь не выдать смятения, стала напротив кресла.

– Мне нужно с вами обсудить одно дело. Поможете, я щедро заплачу…

Старуха вдруг встала, и это ее внезапное движение заставило Коробову непроизвольно вздрогнуть. Колдунья была высока, фигура и движения совсем не старческие. Только сильно морщинистое лицо и бездонная глубина глаз выдавали ее возраст.

– Помогу, – сказала она. – И ты, конечно, заплатишь. Но так, как я того захочу. Ме компрене ву?

Несколькими мгновениями раньше Коробова приказала себе: «Ничему не удивляться!» Потому лишь вскинула брови и ответила:

– Же ву зе бьен компри… Будем и дальше изъясняться по-французски?

Старуха засмеялась хрипловато и сделала приглашающий жест:

– Войдемте в дом, там поговорим.

Черный поросенок опрометью метнулся на крыльцо, уперся пятачком и передними копытцами в дверь и распахнул ее. Женщины вошли следом за ним.

– Что? – спросила насмешливо из-за плеча Коробовой колдунья. – Пока ехала, небось представляла берлогу с открытым очагом да пучками сушеных ящерок? А после разговора со мной – канделябры гадала увидеть и зеленые ломберные столы? – Она хихикнула. – Ан нет, я живу скромно, по-простому.

Комната и правда была скромной, чистой, аккуратной. Пол устлан мягкими половиками, у окна стол под белой скатертью, на окнах веселые ситцевые занавески, цветы в горшочках.

– Как вас зовут? – обратилась к хозяйке Тамила Борисовна. – Как-то не хочется называть Сычихой.