Ангел-хранитель

С архивными документами Петрусенко умел работать, потому здесь особенно не задержался. Он быстро отыскал в реестрах рождения и смерти запись семнадцатилетней давности: дату рождения княжны Берестовой и дату смерти – разница в одни сутки. Имени ребенок еще не успел получить. Посидел немного, подумал, подозвал к себе работника архива.

– Подскажите, будьте любезны: хранятся ли у вас документы городских больниц? Всяческие журналы регистрации больных, смертных случаев, списки медицинского персонала?

– До десяти лет все документы хранятся в самих больницах, – ответил архивариус. – После поступают к нам, сюда.

– В таком случае подскажите. Благотворительные больницы, для неимущих – сколько их в городе?

Архивариус, старичок в форменном сюртуке, в очках и с бородкой клинышком, был, судя по всему, знатоком своего дела. Ответил почти не раздумывая:

– Есть подобная больница при ситценабивной фабрике Коншина. И еще одна – из фондов графини Соллогуб. Графиня была известной благотворительницей, когда умерла двенадцать лет назад, завещала учредить два фонда: на обучение бедных девушек ремеслу и на бесплатную больницу… Ну, и еще городская больница для неимущих.

– Давно она существует? – поинтересовался Петрусенко.

– Сколько себя помню, – пожал плечами архивариус. – Но если надо – уточню.

– Это не обязательно. Скажите мне только еще: фабричной больнице много лет?

– Нет. После памятных бунтов, в девятьсот седьмом году ее открыли для работников.

– В таком случае, – улыбнулся Викентий Павлович, – остановимся на городской больнице. Можно ли взглянуть на документы семнадцатилетней давности.

Для себя Викентий Павлович выстроил гипотетическую версию. Если подмена ребенка в самом деле была, то откуда появился мертвый младенец? Конечно, могла быть совершенная случайность: например, своя работница нагуляла, родила мертвого, ей хорошо заплатили за молчание… Но, во-первых, необходимо невероятное везение, чтоб все так совпало. Во-вторых, чревато разглашением тайны, вероятностью шантажа в будущем… Еще более невероятно, что ребенка родила именно в этот день какая-нибудь бродяжка, оказавшаяся именно в окрестностях «Замка»! Нет, проще представить другое: ребенка на подмену искали и нашли. И логичнее всего искать было в больнице для бедных. В то время она была в городе одна.

И Петрусенко очень быстро нашел то, что искал. Это оказалось нетрудно, ведь нужные дни он знал – те, когда родилась и умерла княжна Берестова. В городской больнице для бедных как раз тогда случился очень подходящий смертный случай: новорожденная девочка, чей отец был неизвестен, а мать – «безымянная нищенка из богадельни шестнадцати-семнадцати лет…» Викентий Павлович просмотрел списки сотрудников больницы того времени и узнал, кто именно занимался погребением скончавшихся в больнице людей. Хоронили их за мизерные средства городских властей. Но чтобы закопать в землю умершего новорожденного младенца, не нужно было даже этого. Их самолично отвозила на кладбище медицинская сестра Кочина Варвара Акимовна. Она была и поныне жива, хотя уже в больнице не работала. Адрес в документах имелся…

– Это на другом конце города, – сказал Викентию Павловичу околоточный. – Сейчас возьмем служебные дрожки и поедем.

По дороге Петрусенко спросил его:

– Что известно в управе о хуторе Дурдово близ Починок? О его последней обитательнице?

– Живет там одна старушка, травы собирает, людей лечит. Образованная, скажу вам, женщина! Наш начальник сказывал: из старинного рода происходит.

– А я вот слышал, что чуть ли не колдунья она?

– Люди наговорят! – Околоточный отмахнулся, как от ерунды. – Живет одна на уединенном хуторе, вот у простых людей и начинает работать воображение. Колдунья, ведьма! Не в Средние века живем!

– Но ведь согласитесь, это и впрямь странно: старая женщина, одна, вдали от людей…

Околоточный примирительно пожал плечами:

– Может, и странно. Но старики – они часто странные. Я думаю, привыкла просто она, не хочет изменений, суеты… Во всяком случае, по нашей части на Сычеву никаких нареканий нет.

– Сычева? – переспросил Петрусенко. – А как по имени-отчеству, знаете?

– Знаю. Евстафия Исидоровна она… А вот, кажется, мы и подъезжаем. Это где-то здесь.

Они ехали по живописной зеленой улице. С одной ее стороны – стены кремля и посада, с другой – прижимаясь к склонам Воскресенской горы, тянулись деревянные дома, одно– и двухэтажные, с резными наличниками, козырьками, столбиками крыльца.