Ангел-хранитель

Да, к этому времени у Коробовой начал вырисовываться новый план. Все должно происходить быстро, незамысловато. А главное действующее лицо – призрак предка-разбойника. Тот самый, которого так мечтает увидеть Всеволод. Он ведь тоже уже слышал: призрак приходил к самому дому! Так что пойдет за ним, стоит лишь поманить!

Коробовой с трудом удавалось сдерживать свое нетерпение. Но она понимала – «призрак» может появиться только в темноте. Значит, надо ждать. Да и получше обдумать новый план тоже необходимо.

В середине дня Тамила Борисовна ушла в беседку, наказав Зинаиде проследить, чтоб ее никто не тревожил. Ей пришло в голову, что в этот план не стоит посвящать даже Зинаиду: она вполне справится сама. А чувства ее старой горничной потом будут по-настоящему искренни – та ведь и в самом деле видела привидение, ей нетрудно окажется поверить в его новое появление и причастность к гибели мальчика… В беседке Коробова полуприлегла на мягкой кушетке, стала смотреть сквозь решетчатый свод купола на медленно плывущие облака. Незаметно пришли воспоминания.

Семь лет назад она пережила самое жестокое разочарование в своей жизни. И самую черную злость. Она и сейчас помнит отчаяние, захлестнувшее сердце и ум, когда узнала о том, что княгиня Елена беременна. И не просто беременна – вот-вот родит!

Отчуждение между Берестовыми и Коробовыми наступило как-то незаметно. Тамила сначала даже не поняла, что их избегают. Поначалу казалось даже, что все наоборот: Берестовы благодарны им за поддержку в трагедии, за хлопоты и нежную заботу. Из «Замка», после похорон девочки на монастырском кладбище, они все вместе вернулись в Москву. Но скоро Берестовы уехали за границу. Тамила засыпала их письмами, Елена ответила дважды – коротко, сдержанно. Коробова решила, что княгиня еще не отошла от шока. А после совершенно неожиданно узнала, что Берестовы вернулись в Санкт-Петербург. Ее удивило, что Роман и Елена не написали им об этом, не позвали к себе. Решила, что, наверное, скоро сами приедут в Москву. Берестовы приехали, но лишь на третий день прислали Коробовым приглашение навестить их. Встреча оказалась не такой, как представлялось Тамиле, – просто приветливой, и не более. А через неделю, уладив все свои дела в России, князь и княгиня отбыли за границу навсегда. Отвечали на письма Коробовых редко, и переписка как-то сама собой прекратилась.

Георгий Васильевич был в недоумении: такая тесная дружба связывала их две семьи – и на тебе! Неужели Берестовы стали стыдиться не слишком знатных и небогатых родственников? На них непохоже, а там – кто знает!.. А Тамилу мучила тревога: а вдруг что-то стало известно? О чем-то Берестовы догадались? Но такого быть не может! Только она сама и Зинаида знают, даже муж ни о чем не догадывается. Все ведь произошло так быстро и в отсутствие Георгия, а приехал он в «Замок» лишь на следующий день после «смерти» ребенка. И Тамила решила: пусть не знает, так будет лучше.

О том, как их родственники живут за границей, Коробовы узнавали в основном от общих знакомых да иногда из светской хроники. Привыкли к этому за десять лет и уже даже особого интереса не проявляли. И вдруг читают в «Вестнике Европы»: княгиня Елена Берестова находится в парижском госпитале Неккера под наблюдением врачей, скоро ей рожать… Георгий первый наткнулся на эту заметку, прочел ей вслух. Не замечая, как окаменела жена, сказал удивленно:

– Она просто героическая женщина! Решиться вновь рожать, когда тебе уже тридцать пять… М-да-а… И ведь нет никакой гарантии, что этот ребенок останется жив. Я читал недавно, что немецкие ученые сделали открытие: кровь у людей неоднородна, делится на какие-то группы. Не совпадут у мужа и жены эти группы, и у ребенка кровь получается испорченная, он умирает. Кто знает, может быть, у Романа и Елены такое несовпадение крови, оттого и умерла их дочка. И этот ребенок может умереть.

Вот тут нервы у Тамилы не выдержали. Рушились все ее планы, сводились на нет все ее усилия. Она-то знала, что этот ребенок родится здоровым и что она никак не сможет помешать ему жить, расти, отобрать наследство у ее сына, ее Андрюши!.. Она закричала на мужа, сжав кулаки:

– Перестань болтать! Какая кровь, болван! Я это сделала, я, чтоб все берестовские миллионы достались нашему сыну! Она не должна была больше рожать, не должна была! Никогда!

Да, именно тогда она рассказала мужу все. С этого момента он стал ее безвольным соучастником. Но и Тамиле стало проще. Пусть муж не помощник, но уже то, что при нем можно не скрывать своих мыслей и чувств, было большим облегчением. Теперь они вместе выискивали любую информацию о Берестовых. Оставаясь вдвоем, говорили теперь только об этом. Общий жгучий интерес, общая надежда – а вдруг! – сильно сблизила их. Но вот княгиня Елена благополучно родила, и не дочку, а сына, наследника! Для Коробовых – полный крах всех надежд. С ощущением этого краха они прожили семь лет. Коробов, быть может, и смирился с этим, но только не она, не Тамила Борисовна. Она ждала – сама не зная, чего. И дождалась: князь и княгиня Берестовы сгорели в огне. Это ли не благое знамение для нее! Остался один мальчишка, которого непременно отдадут в ее руки. Значит, можно еще все исправить!..