Долгая прогулка

Он с трудом верил своим глазам. Перси подходил все ближе и ближе к краю дороги и шагал теперь по обочине. То и дело он бросал испуганные взгляды то на солдат в вездеходе, то вправо — в сторону леса, до которого было не больше футов. — Похоже, он хочет смыться, — сказал Гэррети.

— Они его пристрелят, — голос Бейкера вдруг упал до шепота.

— Вроде никто на него не смотрит, — неуверенно заметил Пирсон.

— Так не привлекайте к нему внимание! — раздраженно бросил Макфрис. — Что за олухи!

В следующие десять минут никто из них не сказал ничего вразумительного. Они имитировали разговор и напряженно следили за тем, как Перси все ближе и ближе подбирается к спасительному лесу.

— Он просто трусит, — буркнул наконец Пирсон, и тут, будто услышав его слова, Перси спокойно, медленно направился к лесу, два шага — и он будет там. Его ноги в джинсах двигались неторопливо, и весь он, со своими светлыми волосами и мальчишеским лицом, походил на скаута, пришедшего в лес наблюдать птиц.

Предупреждений не было. Он лишился права на них, как только его нога сошла в траву, окаймлявшую дорогу. Солдаты прекрасно знали это. Старина Перси-как-там-его-фамилия не мог их надуть. Последовала быстрая команда, и Гэррети перевел взгляд с Перси на солдата, стоящего на броне вездехода.

Солдат казался высеченным из камня; приклад карабина был прижат к его плечу.

Потом он снова поглядел на Перси. Тот стоял у опушки леса, так же похожий на скульптуру, как стреляющий в него солдат. «Они могли бы послужить моделью для Микеланджело», — подумал Гэррети. Одна рука Перси была прижата к груди, будто он читал стихи. В глазах застыл немой экстаз. Между его пальцев заструилась кровь, блеснув на солнце. Старик Перси.

“Эй, Перси!" — кричала его мать.

Перси с его дурацким именем преобразился в прекрасного, залитого солнцем Адониса, пораженного стрелой безжалостного охотника. Одна, вторая, третья капли крови упали на черные, запыленные туфли Перси, и все это случилось за какие-нибудь три секунды. Гэррети не успел сделать даже двух полных шагов, а Перси был уже мертв. Он смог шагнуть вперед и издать непонятный звук, похожий на кряхтение.

Потом упал, перевернулся, и его неподвижное лицо, начинающее обретать застывший покой смерти, уставилось в небо.

— Пусть земля эта покроется солью, — быстро заговорил вдруг Макфрис. — Да не прорастет на ней ни злак, ни побег. Прокляты пусть будут дети этой земли и потомство от чресел их. И прокляты будут их бедра и голени. Святая Мария, разрази эту землю громом по милости своей.

Он начал хохотать.

— Заткнись, — хрипло сказал Абрахам. — Не говори так.

— Это Божьи слова, — Макфрис истерически хихикнул. — Мы идем ради Господа, и мухи летают тоже ради Господа, это уж точно, так благословен будь плод чрева твоего Перси. Аминь! Отче наш, иже еси на помойке, да позорится имя твое.

— Я тебя сейчас ударю! — лицо Абрахама было очень бледным. — Я сделаю это, Пит.

— Вот истинно верующий, — Макфрис снова хихикнул. — О мои недостойные потроха! О моя святая жопа!

— Я тебя ударю, если ты не заткнешься! — почти простонал Абрахам.

— Не надо, — сказал испуганно Гэррети. — Только не деритесь.

— Да-да, будьте хорошими мальчиками, — подхватил Бейкер.

— А тебя кто спрашивал, краснорожий?

— Он был слишком молод для этой затеи, — печально сказал Бейкер. —На вид ему и четырнадцати не исполнилось.

— Мамаша его избаловала, — дрожащим голосом добавил Абрахам, оглядывая Гэррети и Пирсона. — Ведь правда же?

— Ну, больше ей это не удастся, — сказал Макфрис. Олсон принялся умолять солдат. Тот из них, что застрелил Перси, ел теперь сэндвич. Они проходили мимо бензоколонки, возле которой механик в грязном комбинезоне поливал из шланга газон.

— Хоть бы на нас брызнул, — сказал мечтательно Скрамм. — Чертовски жарко.

— Всем жарко, — буркнул Гэррети.

— Я всегда думал, что в Мэне холодно, — устало проговорил Пирсон.

— Теперь ты знаешь, что ошибался, — Гэррети пожал плечами.

— Ты молодец, Гэррети, — сказал неожиданно Пирсон. — Я рад, что тебя встретил.

Макфрис иронически улыбнулся.

Они прошли мимо двух-трех грузовиков, загнанных на обочину, чтобы не мешать Длинному пути. Один из водителей стоял и смотрел на них, прислонясь к своей машине — громадному белому рефрижератору. Чувствуя исходящий от него приятный холод. Когда участники проходили мимо, он погрозил им кулаком.