Вторжение

Рафтулах попытался припомнить школьный курс истории. «Что же там было-то… А, да! Тысячу с чем-то лет назад закончилась Война Пришедших После. Мы, вроде, в ней не проиграли, но и не победили. Какая-то другая раса обскакала всех и получила контроль над Священным Следом Создателей. Чё-то там было мутное и сложное, я так и не смог понять всех подробностей. Неважно! Кого интересует древняя ерунда?! Короче, всех, кто в той войне сражался, След, по требованию оператора, запер в своих жизненных пространствах до тех пор, пока из их умов не исчезнет агрессия. Как пишут некоторые ученые-социологи, это равносильно понятию „навсегда“, и я с ними полностью согласен. Как может исчезнуть агрессия, когда кругом одна несправедливость? У кого-то есть авторитет, достаточный для вступления в семью, у кого-то нет. А откуда он берется? Правильно, из возможностей кечикка или кечиццы. То есть все решает финансовое состояние и профессиональные умения. Ну, женщинам, конечно, проще. Мужчины могут взять их в семью за одну лишь красоту, но для этого кечицце еще необходимо родиться красивой, а так везет далеко не всем. А когда вокруг столько неравенства, что странного в том, что возникают предпосылки для проявления агрессии?»

Вот взять позапрошлый год, к примеру. У них тогда украли новенький горный грузовоз, три года собирали деньги на его покупку. Огромные семейные убытки! Лично он бы не задумываясь убил воров, если б нашел. Да и любой мужчина семьи наверняка испытывал схожие эмоции. Причем дважды. Первый раз, когда украли грузовоз, а второй, когда полиция отказалась его искать. «То есть, они конечно же начали поиски и всё такое, но шериф в приватном разговоре прямо заявил Фабурху, что дело это бесполезное. Технологичные пропажи почти никогда не находят — слишком много желающих перекупить их на черном рынке. А переворачивать вверх дном торговцев краденым очень непростая задача. Все они имеют покровителей в полиции или городском руководстве. Тут без взятки не обойтись. И он назвал сумму размером в семьдесят пять процентов от стоимости горного грузовоза! Мол, это все равно выгоднее, чем покупать новый взамен украденного. Вся семья тогда негодовала больше месяца! С тех пор так и возим продукцию на гужевом транспорте, словно в средневековье живем. Ну и, спрашивается, что удивительного в том, что агрессия не исчезнет никогда?!»

Та же послевоенная история служит этому подтверждением. Как только всех заперли по своим пространствам, цивилизация Гредрини провозгласила переход на качественно новый уровень гражданского сознания и личностного мышления. Очень впечатляюще прозвучало! Все должны были стать сознательными и миролюбивыми, отвергать агрессию и помогать ближнему своему. И что из этого вышло? На момент окончания Войны Пришедших После гредрини вели войну сразу с тремя цивилизациями: Т'Хассмоа, Инсекторатом и Ваарси. Все пограничные миры серьезно пострадали, да и почти все приграничные — тоже. Изоляция застала их индустрию лежащей едва ли не в руинах, в то время как центральные планеты подобного прессинга не испытали. Все, кто имел устойчивое положение в семейных союзах, взялись за восстановление своих планет. Но миллионы одиночек, не имевшие иных материальных ценностей, кроме своих рук, оказались в весьма плачевном положении. Все, на что они могли рассчитывать, это низкоквалифицированный наемный труд на массовых стройках и батрачество. Не удивительно, что, едва Президент провозгласил политику всеобщей любви и взаимопомощи, все они нескончаемым потоком потянулись в центральные миры в поисках лучшей жизни.

Очень быстро в центре возникли вполне объяснимые проблемы: перенаселение курортных и столичных областей, конфликт между местными и приезжими за лучшие рабочие места, переросший во все возрастающую безработицу и рост преступности. Начались народные волнения, коренное население протестовало против переселенцев, те, в свою очередь, объединялись против местных. Все это накалялось почти полтора века, пока не закончилось вспышками вооруженных конфликтов. Правительство, пытаясь прекратить раздоры и убийства, объявило о временном приостановлении политики свободной иммиграции и закрыло центральные планеты для въезда. Этим тут же воспользовались оппозиционные течения, обвиняя Президента в нарушении демократических свобод, зазвучали призывы решать подобные вопросы не волей находящейся у власти политической группы, но всенародным референдумом. Цивилизация разбилась на два лагеря, оба швырялись друг в друга обвинениями по поводу и без повода, не желая уступать. Иммигрантов было больше, их поддерживали окраинные миры, заинтересованные избавиться от тех, кому не нашлось места в семейном обществе, в результате центральные планеты референдум проиграли.