Крыло Люцифера

— Ну а я — не готов.

Кэтрин не хотела больше слушать. Сердце ее упало. Хриплым от волнения голосом она проговорила:

— Ясно… Что ж, я всегда буду вам благодарна, что до этой минуты были рядом. — Прагматичной фразой она прикрыла свою боль. В этот момент она поняла: хотя они едва знают друг друга, ей очень не хочется его терять. И вовсе не потому, что она боится остаться один на один с опасностью.

А на лице Рутерфорда уже расцвела примирительная улыбка.

— Только позвольте договорить, доктор Донован. Я не готов. Не готов отпустить вас рисковать одну. И выходит так, что рисковать нам придется вместе.

27

Оставшееся до отъезда время Кэтрин и Рутерфорд отсиживались в доме, пользуясь возможностью покопаться в семейной библиотеке Флоресов. В четыре часа они сели в поджидавшее их такси и отправились в аэропорт к рейсу в Куско.

Когда машина отъехала от дома Флореса и выбралась на пыльную дорогу, из тени узкой боковой улочки выползла другая машина — серебристый «мерседес». За рулем был плотный индеец в темных очках. Рядом с ним на пассажирском сиденье сидел зловещий «западник» в черном. За его спиной на заднем сиденье разместились его мощный напарник вместе с сеньором Манторесом, замминистра. Струйки пота текли по лбу Мантореса. В полном молчании все наблюдали, как удаляется такси.

«Западник» на переднем сиденье развернулся всем телом так, чтобы видеть Мантореса, и грозно пророкотал:

— Ну и куда они поперлись? Убрать их — и все дела.

Затем, повернувшись взглянуть на быстро удаляющийся автомобиль, пробурчал будто самому себе:

— Так и знал, что придется возиться со всей семейкой Флоресов.

Глаза Мантореса от страха были широко раскрытыми — он силился сказать что-то, но не мог. Убийца вынул из внутреннего кармана пиджака телефон и набрал номер в Северной Америке. Три гудка — и на том конце ответили.

— Сэр, мы убрали Флореса, как вы велели, но, к сожалению, академики вышли на его брата…

Последовала пауза, пока он внимательно слушал абонента.

— Есть, сэр. Понял. На этот раз мы сами убедимся. Да-да, сэр, все закончим в Перу.

28

Перелет в Куско — захватывающее приключение. Когда самолет, поднявшись из Лимы, начинает удаляться от побережья, сразу же по обеим сторонам от вас начинают вырастать предгорья Анд. Лайнер взбирается все выше и выше, и горы вокруг тоже растут и растут, пока самолет не прорывается сквозь пелену облаков в своем стремлении в прозрачную высь. И остаются повсюду в отдалении горные пики, проткнувшие облака и пятнающие горизонт, — будто острова в море белой пены.

Кэтрин была настолько погружена в раздумья, что всех этих красот не замечала. Со всей ясностью она осознала грозящую им опасность и последствия двух смертей, вновь в душе расцвел панический страх. В безопасности они здесь — над облаками?

Она пригляделась к ближайшим пассажирам. Как и сидящий впереди Эрнан, все были индейцами. Мог ли враг затаиться среди них?

Она была так рада тому, что Джеймс остался с ней. Его спокойный и деловитый подход к руководству их невероятным приключением заставил ее понять, что человек он очень непростой. Нормальный человек, узнав о смерти Флореса, прямиком отправился бы брать обратный билет. Да прежде всего нормальный человек и не полетел бы сюда. Несмотря на все его сомнения, он, похоже, создан для испытаний, которые им предстоят. И хотя Кэтрин отказывалась признаться в этом себе, с каждым часом Джеймс казался ей все более привлекательным.

Древние вымощенные булыжником улицы Куско напомнили Рутерфорду и Кэтрин Оксфорд. Здешний воздух после Лимы казался кристально чистым, и на мгновение молодым ученым даже почудилось, будто мрачное предчувствие их оставило.

Пока Эрнан вез их на арендованной машине в старый город, он, ни на минуту не прерываясь, рассказывал о древних цивилизациях в Андах. Держа руль одной рукой, он вел джип по узким улочкам, подкрепляя свой рассказ яростной жестикуляцией рукой свободной, — при этом машина то и дело рыскала.

— Инки не были первыми — вот что изначально вы должны понять. Хотя их изумительные произведения искусства можно найти в музеях всего мира, на самом деле они являлись единственными хранителями куда более древней культуры. И сами инки признавались в этом. Очень немногие просвещенные испанские путешественники, бывшие свидетелями полного уничтожения цивилизации инков, пытались записать их традиции еще в тот период, когда эта культура исчезала во тьме веков.