Крыло Люцифера

— Gracias, — проговорила она и повернулась, чтобы идти. Он не ответил. Рутерфорд уже скрылся в толпе прошедших контроль пассажиров.

Кэтрин успела сделать едва ли три шага, когда услышала то, чего больше всего боялась, — подобный грому среди ясного неба окрик:

— Мадам!

Она замерла. Что он накопал? Может, его подкупили, чтобы он задержал их? Может, просто броситься вперед, к толпе?

Впереди она увидела Рутерфорда, с беспокойным лицом разыскивающего ее. С чувством огромной потери Кэтрин повернулась к чиновнику. Охваченная ужасом, она обреченно взглянула на него… И совершенно неожиданно увидела, что тот улыбается:

— Мадам, вам очень к лицу этот наряд!

Он и второй офицер улыбались, показывая на национальный костюм. От облегчения у Кэтрин едва не подкосились ноги. Улыбнувшись в ответ, она развернулась и юркнула в толпу.

49

Пришло время секретарю покидать Нью-Йорк. С ураганным грохотом его вертолет приземлился на вертолетной площадке аэропорта Кеннеди. С точностью часового механизма новенький красавец «мерседес» стартовал по летному полю и застыл в нужной точке. Из машины выбрался крепкий парень и цепким взглядом просканировал видимый периметр. Дверь вертолета автоматически открылась, ссыпался вниз трап, секретарь спустился по нему и скрылся в отделанном кожей салоне автомобиля. Еще раз оглядев безлюдное поле аэропорта, телохранитель пригнулся, нырнул в машину, и через несколько секунд «мерседес» уже несся по бетону к сектору частных самолетов на другой стороне летного поля.

Секретарь Миллер изо всех сил старался хотя бы на мгновение расслабиться. Совещание в Каире будет последней возможностью бросить вызов сенатору. Нахмурившись, он наклонился вперед и обратился к человеку на переднем пассажирском сиденье:

— Передайте пилоту, летим в Каир с остановкой на базе в Швейцарии.

— Слушаюсь, сэр.

Он закрыл глаза и откинул голову на спинку сиденья; машина неслась через взлетную полосу. Пришло время начинать путешествие в Египет — его работа в Северной Америке окончена. Во всяком случае, на этом этапе. Мысли вернули его к девушке и ее спутнику.

«Поскольку она возвратилась в Англию, мы должны быть более осмотрительными».

Достав телефон, он набрал номер в Оксфорде. Спустя несколько звонков на том конце ответили он сразу узнал ректора Олл-Соулз.

— Я насчет девушки, этой Донован. По моим данным, она должна появиться в Оксфорде.

Голос ректора был тревожным и крайне напряженным:

— Чего еще вы хотите от меня? Я сделал все, что было в моих силах. Я рассказал вам, что знал. И больше ничего делать не собираюсь.

Секретарь Миллер оборвал его с усмешкой:

— Не глупите. Я не собираюсь перекладывать свою работу на стариков. Я всего лишь хочу, чтобы вы последили за ее передвижениями и убедились, что она не уедет отдохнуть куда-нибудь за границу в ближайшие несколько дней. Не хочу, чтоб из-за нее у нас опять появились осложнения.

— Но с ней ведь ничего не случится?

— Это уже не ваша забота. От вас только требуется задержать ее в Оксфорде до вторника.

— Послушайте, ей ведь только двадцать девять… Не думаю, что она…

— Это вы послушайте, ректор. Вы начинаете испытывать мое терпение. Может, напомнить о ваших обязанностях? Вам ведь до пенсии семестр остался. И уж конечно, вы не хотите, чтоб вся карьера рухнула вследствие одного лишь откровения?

Последовала долгая пауза.

— Я достаточно ясно выразился?

— Да, сэр. Вполне.

Секретарь дал отбой.

50

В Лондон пришло субботнее утро. После тяжелого перелета с пересадкой в Майами Кэтрин и Рутерфорд приземлились в аэропорту Хитроу. Полет предоставил им возможность наконец-то расслабиться: шестнадцать бесценных часов они находились в воздухе, оторвавшись от врага, преследовавшего их через Анды, и это недолгое время чувствовали себя в безопасности, хотя и не в силах были что-либо предпринять.

Из Хитроу в Оксфорд они отправились на такси. Зарплата ученых не особо располагала к подобным широким жестам, но сейчас они поступили так, даже не задумываясь.

Когда они наконец подъехали к Олл-Соулз, Рутерфорд выскочил из машины и расплатился с водителем. Открыв Кэтрин дверь, он взглянул на изящный фасад здания колледжа.

— Ну вот мы и на месте. Ничего здесь не изменилось.