Закон сохранения вранья

— Тебе надо сходить к психоаналитику.

— Сам туда сходи.

Вероника бросила трубку и пошла обуваться.

— А ты в курсе, во сколько редакция заканчивает работу? — спросил Рыськин, встретив ее на лестничной площадке. Каждый раз он обследовал подъезд, начиная с верхнего этажа.

— В семь. Это официально. Но вполне может случиться, что кто-нибудь застрянет там после того, как все разойдутся. Так что нам необходимо найти такое убежище, где не было бы тесно.

— А под каким предлогом ты вообще собираешься там появиться? — не отставал от нее Ося.

— Скажу.., ну…

— Ну?

— Скажу, что Нелли Шульговская хотела сделать мой снимок для обложки.

— Неудобно как-то пользоваться авторитетом покойной.

— Невинная ложь, — возразила Вероника. — И все для того, чтобы отыскать убийцу той же Нелли Шульговской!

— Ну, допустим. А если они пошлют тебя подальше?

— Я и пойду, — кивнула Вероника. — И найду какой-нибудь укромный уголок, где можно схорониться.

— В прошлый раз я не видел там никаких укромных уголков, — заметил Рыськин.

— Значит, в этот раз мы должны под суетиться.

Глава 8

В этот раз у них все получилось настолько удачно, насколько это вообще было возможно. Они спрятались в дальнем туалете возле лифта, где еще не закончился ремонт, и благополучно пересидели там всех сотрудников. Последний, кстати, ушел только в начале одиннадцатого.

— Хорошо, что это был не шкаф, — пробормотал Рыськин, выходя в коридор и хрустко потягиваясь. — Представляешь, как бы мы выглядели после шкафа?

— Иди сюда, — позвала Вероника и распахнула дверь в уже знакомую комнату, где в прошлый раз ютилось большинство сотрудников. Сейчас столы поредели, и вид у редакционного помещения был вполне респектабельный.

— Помнишь, я сказала тебе, что Нелли Шульговской кто-то угрожал?

— Ты ничего толком не объяснила.

— А теперь хочу объяснить. Благо у нас полно времени. Представь себе, что это — стол Нелли Шульговской.

Вероника выбрала ближайшее рабочее место с компьютером и симпатичным вертящимся стульчиком. Подошла поближе и положила руку на спинку.

— Ты, Ося, — Нелли Шульговская. Ты сидишь и занимаешься делами. Садись! — предложила она.

Рыськин послушно сел и навесил шалашиком руки над клавиатурой.

— Занимаюсь делами, — повторил он.

— А я — Кира Коровкина. Я только что приехала из Тулы. У меня с собой чемодан на колесиках и сумочка, естественно.

— Не пойму, к чему ты клонишь.

— Как ты думаешь, Ося, где в настоящий момент находится твоя собственная сумочка?

— Барсетка, что ли?

— Ося, ну какая барсетка! Ты — Нелли Шульговская, Балда Иванович!

— А-а! Ну, где-где? Лежит где-нибудь тут, возле компьютера. Вот тут, — он хлопнул ладонью по столу. — Если, конечно, я не оставляю ее где-нибудь в другом месте.

— С деньгами и документами?

— Ну, тогда она, возможно, в ящике стола.

— Возможно, — согласилась Вероника. — Но уж никак не на стуле, потому что ты на нем сидишь.

— Согласна, — сказал Ося.

— Что?

— Я ведь Нелли Шульговская!

— А, ну да! Итак, в комнате появляется Кира Коровкина с чемоданом и сумочкой через плечо. Здесь полно людей, все галдят, разговаривают друг с другом, болтают по телефону, входят, выходят, перекрикиваются. В общем, обычный рабочий дурдом. Нелли Шульговская здоровается с Кирой и ведет ее к своему столу. Говорит: располагайтесь, дорогая, ля-ля-ля. Кира задвигает чемодан под стол или куда-нибудь в угол и опускает сумочку в кресло.

— Она могла оставить ее висеть на плече.

— Могла. Но я думаю, она все же поставила ее. Кира устала и, когда достигла цели своего путешествия, так сказать, разгрузилась. Помню, как Нелли Шульговская рассказывала мне за обедом, что Кира все самое ценное держит в чемодане. А в сумочке у нее только рубль мелочью. Возможно, они стояли и разговаривали с Нелли, и та знакомила Киру со своими сотрудниками. Как бы то ни было, сумочка некоторое время лежала без присмотра. Думаю, когда Кира и Нелли отправились выпить по чашечке кофе, Кира даже не взяла ее с собой. Чемодан был заперт, а сумочка ее не волновала. Платить за кофе она не собиралась — Нелли пригласила ее.

— Никак не соображу, что ты хочешь сказать.

— Сейчас сообразишь. Только для этого тебе надо встать. Давай-давай, Ося, поднимайся!

Ося поспешно встал, и Вероника положила свою сумочку в кресло.