Чистильщик

– Замазать нас трудно, Олежек,– проговорил жующий Петренко, глотнул пива и продолжил более внятно.– Мы уже так замазаны, что скипидаром не отмоешь. А подставить… Валера, на сколько, тебе Хирург говорил, в той сумочке было? Из-за которой весь этот кипеж поднялся?

– На шесть лимонов,– ответил Васильев.– Примерно.

Олежек свистнул.

Волосатый бармен за стойкой недовольно поглядел на свистуна, но замечание сделать не рискнул.

– Ах какая казна! – вздохнул Олежек.– За такую казну всю жизнь…

– За что я Силыча крепко уважал,– перебил Петренко,– так за это. Выпустить ливер за шесть лимонов бакинских – это каждый второй запросто. А вот взять и выкинуть их в Неву – вот это, братишка, по-настоящему круто!

– А ты знаешь, Сашок, а я все-таки склонен согласиться с Олегом,– сказал Васильев.– Хирург при всей его оборотистости – мелкая сошка. А я вообще непонятно кто. Может, засланный. Может, и вовсе сотрудник РУОПа. У меня же на лбу не написано: «Убил сто мелких и десять крупных бандитов».

– А хоть бы и написано,– проворчал Петренко.– Место, как я понимаю, тихое, укромное. Просто идеальное место, чтобы нас, беспокойных, из списка вычеркнуть.

Не то чтобы он отказывался. Просто представлял решать Васильеву.

– Рискнем,– сказал Валерий, и выбор был сделан.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Петренко вывернул руль вправо, и «лексус» соскочил на проселок. С одной стороны тянулись хилые березки-осинки, с другой – невозделанное поле, пестрящее зелеными пучками свежей травы. За полем – холм с железной вышкой на макушке. Однако слишком далеко для хорошего выстрела.

– Машину жалко,– вздохнул Петренко.

– Джип подошел бы лучше,– согласился Васильев.– Покупал бы джип,– он усмехнулся,– …как все.

– В городе она: то что надо! – вступился за свою «азиатку» хозяин.– Куда едем?

– Песчаный карьер,– ответил Валерий.– Старый. Ландшафт Марса. Если не считать лужи с водой в центре.

– Ты что, уже там был?

– Нет. Зачем светиться. Олежка с Гариком подослал.

– А почему мне не сказал?

– А зачем? Ладно, не огорчайся. Тебе понравится.

Место оказалось действительно идеальным для «стрелки». Подъездная дорога поверху витком огибала карьер. Местность просматривалась идеально, километра на три. Грязь, песок да редкие голые деревца. Единственное возвышение – уже упомянутый холм. Снайпера спрятать можно и в редколесье, да что в нем толку, если сам карьер – в ложбине.

Машину немилосердно мотало на ухабах. Широкие колеи тяжелых грузовиков оказались не в пору элегантной легковушке.

– Никого,– сказал Петренко, глянув влево.

«Лексус» ковылял над самым краем отвала.

– Как никого? А три десятка ниндзя в песке? Разве не видишь?

Петренко хохотнул.

– Слушай, а почему этот песок – белый, а не желтый?

– Желтизна – от глины,– объяснил химик Васильев.– Песок, он даже черным бывает.

– Лучше красный,– заметил практичный Петренко.– Зачищать проще.

Пока трепались, «лексус» завершил виток и выехал на карьерное дно. Лужа в центре по случаю весны разлилась в настоящее озеро.

Остановились, вышли из машины.

– Фокусы готовить будем? – спросил Петренко.

– Не стоит. Это не наш бенефис.

– Как скажешь.

Он вытащил из тайника в днище автомат и помповик. Проверил и положил на заднее сиденье, после чего снова влез в машину и задремал.

Валерий от нечего делать побродил вокруг воды, пошвырял камни ради практики.

Минут через десять до него донесся шум подъезжающей машины.

В карьер съехал солидный «мерс»-внедорожник. Петренко перестал дремать и высунул в окошко ствол помповухи.

Из джипа выпрыгнул высокий, атлетического сложения блондин. Васек. Он демонстративно помахал руками: дескать, вот я, пустой!

Да, у этого в руках – ничего. Зато у второго на плече болтался автомат. Причем автомат этот казался игрушечным, настолько крупногабаритен был его хозяин.

– Свои, Сашок,– успокоил Васильев Петренко.– Пошли знакомиться.

– Вот, Харлей, мой тезка,– сказал Васек.– А это, Васек, мой лучший кореш, Харлей. Прошу любить и жаловать.

Кабаньи глазки лучшего кореша всверлились в Васильева. Харлей протянул татуированную в цвете клешню:

– Здорово, братан! А этот – кто?

– Никто,– осклабился Петренко.– Я так, постоять вышел.

И похлопал по прикладу помповухи.

– Ага,– Харлей сунул ему «краба».– Понял, братан. Нет вопросов.

Они с Петренко были примерно одного роста, Харлей даже малость повыше, а тяжелее килограммов на двадцать, исключительно за счет нависающего над ремнем брюха. Васек рядом с ним выглядел щеголем: серое пальто, белый шарф, аккуратная стрижка.