Поцелуи при луне

Ох, что же выбрать?

Пэтти раздирали противоречивые чувства…

— Вдвое — это восемьдесят шесть, — подсчитал Брайан. — Что ж, я принимаю твои доводы и готов уплатить эти деньги.

Пэтти покосилась на него.

— Тебе так сильно хочется иметь у себя цирковых дельфинов?

— Представь себе! — развел тот руками. — После того что я здесь увидел…

Пэтти вздохнула.

— Это еще не вся сумма. — Что ты имеешь в виду? — нахмурился Брайан.

— Видишь ли, восемьдесят шесть тысяч за Олафа цена более-менее приемлемая… хотя для меня он бесценен.

Брайан поморщился.

— Охотно верю, но давай без лирики, ладно?

— Да, конечно… — С губ Пэтти вновь слетел вздох. — Так вот, если вопрос с Олафом можно считать улаженным, то с Милли существует проблема.

— Что, Милли тоже не сможет без тебя жить?

Тон Брайана был преисполнен сарказма, однако Пэтти оставила это без внимания.

— Милли сможет. Потому что рядом с ней будет находиться Олаф. Но дело в том, что ты предлагаешь неравноценный обмен. Ведь Милли тоже артистка цирка, а ты хочешь обменять ее на Долл, которая таковой не является.

— То есть ты передумала? Не хочешь меняться?

— Вопрос не в том, хочу я или нет. Разумеется, не хочу! Но обстоятельства таковы, что приходится идти на обмен. Если уж ты так загорелся, так и быть уступлю тебе, отдам Милли, но с доплатой.

— Та-ак! — протянул Брайан, как-то по-новому взглянув на Пэтти. — Похоже, ты не настолько проста, как кажешься!

Она пожала плечами.

— Я знаю, чего стоит Милли. И сколько в нее вложено сил. Не говоря уже о деньгах… И потом мне придется брать других дельфинов, приручать, воспитывать, обучать… и еще неизвестно, что из этого получится.

— Почему неизвестно?

— Потому что они, как и люди, не все одинаково талантливы. Боюсь, что второй раз создать номер, который показывают Олаф и Милли, не получится.

Брайан едва заметно улыбнулся.

— Ладно, называй цену.

На минутку задумавшись, Пэтти сказала:

— Милли стоит дороже Олафа.

— Ах даже так?

— Конечно. Самки дороже самцов. Дешевле чем за сто тысяч я Милли не продам.

Брайан даже присвистнул.

— Сто тысяч! Не крутовато ли?

— Это нижняя планка. На моем месте многие запросили бы больше.

— Интересно было бы узнать почему?

— Даже странно, что приходится объяснять, — усмехнулась Пэтти. — Ну, во-первых, как я только что сказала, Милли цирковая артистка. Во-вторых, она самка, следовательно, способна принести детеныша, что ценно само по себе. А в-третьих, ее детеныш может иметь врожденные артистические наклонности.

Брайан улыбнулся.

— Когда вырастет, тоже станет артистом?

— Только если у него будет хороший дрессировщик.

— И, говоришь, у Милли с Олафом роман? Означает ли это, что появления детеныша можно ожидать в скором времени?

Пэтти машинально взглянула на бассейн.

— По-моему, Милли пока не беременна, но как знать…

— Выходит, ты не исключаешь подобной возможности.

— Разумеется, нет.

Глаза Брайан блеснули.

— Иными словами, вполне может оказаться, что вместо двух дельфинов я приобретаю трех?

— Э-э… да, — осторожно произнесла Пэтти. — Но продаю я двух, так что в случае чего претензии не ко мне.

— Это понятно, — пробормотал Брайан, думая о чем-то. — Значит, сто минус сорок три будет пятьдесят семь… и еще восемьдесят шесть. Итого сто сорок три тысячи.

— Пятьдесят семь — это за что? — сморщила Пэтти лоб.

— За Милли. Ведь я беру ее вместо Долл, которая стоит сорок три тысячи. Следовательно, доплата составляет пятьдесят семь тысяч. Или ты с этим не согласна?

— Нет-нет, все правильно. Я как-то не сообразила…

Но Брайан продолжил, не слушая ее:

— Сто сорок три тысячи за трех дельфинов… Неплохо, учитывая, что в свое время мой отец заплатил за Долл… Кхм, впрочем, тебе эти детали знать не обязательно.

Ясное дело! — усмехнулась про себя Пэтти. Наверняка его отец выложил за Долл побольше чем сорок три тысячи. Но тогда, парень, возникает вопрос: почему ты пошел мне навстречу, когда назначал за Долл выкуп?

Она подозрительно покосилась на Брайана. Не похож он на человека, склонного к благотворительности.

Брайан тоже посмотрел на нее.

— Что ж, по рукам?

— С одним условием, — быстро произнесла Пэтти.

— Что еще? — усмехнулся он.