Жена самурая

Когда-то давно.

«Подлость… Господи, да разве это подлость? Ну, нет. Это торжество справедливости. Если бы не я – старый сэнсэй никогда не узнал бы. Вряд ли его любимчик признался бы в этом. Конечно, нет – велико ли геройство уложить пятерых, владея техниками так, как он! А у сэнсэя применение приемов в уличной драке – строгое табу, и теперь никто не поручится за дальнейшее развитие событий».

Белое кимоно и штаны-хакама исчезли в недрах огромной спортивной сумки, туда же отправилось полотенце. Молодой человек мельком глянул на себя в большое зеркало и, закинув сумку на плечо, вразвалочку пошел к выходу из раздевалки. В ушах по-прежнему звучали слова сэнсэя: «Я не думал, что среди моих учеников есть столь недостойные люди. Твоя молодая жизнь началась с подлости. Это опасно – к старости ты можешь совершить нечто еще более недостойное воина и стать настоящим подлецом». Но как, как объяснить этому старому фанатику, что это не его любимчик должен ехать на чемпионат в Японию? Родители согласились оплатить поездку, все уже решено – и тут вдруг сэнсэй заявляет, что представлять клуб будет Сашка Сайгачев. Как теперь объяснить это матери и отцу? Ведь он не хуже Сашки! Может, не лучше – но и не хуже точно! Черт… И тут вдруг так кстати… так кстати подвернулся старый приятель Гвоздырев – молодой, нигде не работающий наглец, учившийся в школе на три года старше. Приятелями они не были, но друг друга знали хорошо. Именно Гвоздырев и помог решить проблему с Сайгачевым – за пять бутылок портвейна «777». Ну, справедливости ради нужно признать, что Сашка до последнего старался избежать прямого контакта, открытой стычки, однако подогретый уже спиртным Гвоздырев со своими подручными все-таки сумел вывести его из себя. Ничем хорошим не закончилось – двое попали в травмпункт с серьезными повреждениями. Разумеется, в милицию никто обращаться не стал – так было уговорено, но пришлось еще тайком стянуть у матери из кошелька двадцатипятирублевую купюру. К счастью, мама не была щепетильна в финансовых вопросах, а потому пропажи не заметила. Зато он теперь имел такой убойный компромат на Сайгачева, что в том, кто же едет в Японию, сомневаться не приходилось.

Через два дня на тренировке сэнсэй вызвал Сашку вперед и объявил, что человек, применивший в драке полученные в клубе навыки, не может считаться достойным учеником и тем более представлять его на международном турнире. Сайгачев, склонив голову, молча выслушал «приговор», но не сказал ни слова в свое оправдание. Следующее объявление сэнсэя прозвучало громом – на турнир в Осаку не едет никто…

– Я допустил серьезную ошибку в обучении, а потому моя школа не может считаться достойной. Мы будем работать, не участвуя в турнирах.

На лицах воспитанников было написано разочарование, и только на одном – отчаяние, граничившее с трагедией…

Прошло столько лет, а тот эпизод он вспоминал отчетливо, как будто просматривал кинопленку. Именно с этого момента в жизни все пошло наперекосяк.

Ольга

Новый год они отмечали вдвоем с мамой. Как обычно, накрыли стол, испекли любимый пирог с рыбой, приготовили салаты и натушили мяса с перцем. Ольга купила бутылку шампанского и бутылку легкого белого вина – ничего другого они с мамой не пили. Сидя за столом у наряженной живой елочки, Ольга вдруг подумала о том, что Саша сейчас, скорее всего, у отца за городом, делает вид, что все в порядке – чтобы не волновать дочку. Они вместе складывали в багажник довольно старого джипа подарки, упакованные в красивую бумагу, и Саша тогда обмолвилась, что большую часть купил Александр Михайлович, еще когда находился на свободе.

– Кимоно он ей детское заказал, прямо из Японии. Соня давно просила, но у нас не купить – только подделки. А Саша настоящее нашел, из шелка, с ручной росписью.

Ольга тогда прикинула, сколько может стоить такое богатство – выходила довольно внушительная сумма. А по машине, например, не скажешь, что Сайгачевы могут позволить себе подобные излишества.

– Что ты так нашу машину рассматриваешь? – сразу уловила ход ее мыслей Саша, и Ольга поделилась своими сомнениями. – А-а! Ну, это Сашкина причуда. Он этот джип любит как родную маму, ни в какую не соглашается что-то другое купить. А я свою машину давно не вожу, да и вообще предпочитаю мотоциклы.

Ольга удивленно смотрела на маленькую, хрупкую Александру и не могла поверить ее словам.