Дело гастронома № 1

– Года три не танцевала, но вроде в такт попадала! – приходя в себя и обмахиваясь ладошкой, сообщила она.

– Целых три года? – удивился Антон. – Почему?

– С замужества! Последний раз отплясывала на свадьбе. Муж не любит ходить в рестораны, в гости, да и вообще избегает шумных компаний! – Маша налила себе еще воды и жадно выпила.

– А кто ваш муж? – решился наконец спросить Антон. Он давно хотел задать этот вопрос, но выжидал, может, сама скажет, или же подвернется удобный случай.

Маша сразу помрачнела:

– Давай о чем-нибудь другом!

Антон пожал плечами, налил Маше вина. Официант принес два лангета, улыбнулся Антону по-свойски.

– Вы смотрелись лучше всех! – похвалил он, затем добавил: – Только не думайте, что я это говорю, чтобы получить побольше чаевых. Это правда, вы очень здорово танцуете. – Он еще раз улыбнулся и отошел.

– Спасибо! – обрадованно прошептала Маша.

Давно ее не хвалили, и тем ценнее, что похвала пришла от незнакомца, то есть человека незаинтересованного, а значит, объективного. Приятно было услышать, что ты танцуешь лучше всех. После того как официант удалился, Антон поднял бокал и с нежностью посмотрел ей в глаза

– Хочу выпить за тебя! Ты такая красавица, просто богиня! И я безумно счастлив, что ты сейчас здесь, рядом!

Маша немного смутилась. Они чокнулись, отпили по глотку. Через два столика от них сидел Ширшов. Чтобы его не узнали, он приклеил себе усы и надел очки. Перед ним на столе стояли недоеденный салат оливье и чашка с чаем. Незаметно Ширшов сделал фотоаппаратом «Минокс» несколько снимков. К счастью для него, Антон по сторонам не смотрел, любовался только своей спутницей. Да и она не сводила с него глаз. Однако вскоре Ширшов с неудовольствием заметил, что на него косится официант, который обслуживал и его, и эту парочку «голубков». Капитан подозвал его, незаметно показал свое удостоверение. Официант застыл как вкопанный и секунду-другую не мог двинуться с места. Ширшов быстро сообразил, попросил его присесть. Тот послушно опустился на свободный стул рядом с ним. Ширшов обнял его за плечи, как старого товарища, притянул к себе таким образом, чтобы тот прикрывал его лицо, и тихо спросил:

– Ты все понял?

Официант послушно кивнул.

– А потому на меня не косись и делай вид, что я вообще не существую! Меня здесь нет. И обо мне никому ни слова! Все ясно?!

Официант снова кивнул. Ширшов одобрительно похлопал его по плечу со словами:

– Свободен!

Официант так обрадовался, что резко вскочил. Единственным его желанием было убраться из кафе прочь, и как можно скорее, но он взял себя в руки и отошел к стойке бара.

17

Зоя, не торопясь, укладывала вещи в небольшой дорожный чемоданчик, когда хлопнула входная дверь. Зоя посмотрела на часы. Стрелки показывали половину одиннадцатого. Она приоткрыла дверь в прихожую. Антон, снимая туфли, сиял от счастья. Увидев сына в таком приподнятом настроении, Зоя обрадовалась и тихонько притворила дверь. Вскоре Антон сам заглянул к матери, и она не удержалась, спросила:

– Ты где был?

– Отмечали день рождения одного товарища! Засиделись немного, извини! Я тебе звонил на работу, но ты уже ушла.

Он прошел к себе в комнату, стал переодеваться. Зоя тут же двинулась за ним.

– Есть хочешь?

– Нет. Я же на дне рождения был! Девчонки разных там салатиков понастрогали, мы набросились на них. Потом еще мороженое, торт, конфеты, – соврал Антон и почувствовал, что краснеет. Впрочем, смутился он ненадолго – тут же вспомнились слова матери о том, что «иногда маленькая ложь может спасти мир от большой войны», и успокоился. Зоя подошла поближе, незаметно принюхалась.

– А чем салатики запивали?

– Вином, конечно. Ты же знаешь, я водку не пью!

– Нынче, помимо водки, в некоторых домах имеются и другие крепкие напитки, к примеру… – Зоя хотела было перечислить несколько названий импортных дефицитных виски и джинов, но Антон тут же перебил ее:

– Мам, я, честное слово, не пил и не пью. И никогда не буду пить это дерьмо. Хотя бы потому, что просто невкусно и дуреешь. Только вино. Правда.

Зоя успокоилась.

– Я завтра вечером уезжаю в Кострому. В командировку. На несколько дней, четыре ночи меня не будет. Справишься? – она внимательно заглянула ему в глаза.

– Мам, я уже не маленький! Да и ты не в первый раз уезжаешь.

– Но что-то у меня на душе неспокойно!

Взгляд у Зои был такой грустный, что Антон не выдержал, подошел к матери, обнял ее. У Зои слезы блеснули в глазах. Антон заметил это, заволновался: