Тайник

Ле Галле предоставил Маккуину колдовать с парами клея, а сам отправился в комнату для хранения вещественных доказательств. От дежурного офицера он потребовал список вещей, изъятых у Чайны Ривер. Просмотрев его, он сообщил Сент-Джеймсу то, что тот и так уже подозревал: среди пожитков Чайны Ривер кольца не было.

«Как, должно быть, радуется сейчас Ле Галле», — подумал Сент-Джеймс,

Ведь полученная им только что информация была не чем иным, как новым гвоздем в крышку гроба Чайны Ривер, который и без того вот-вот закроется окончательно. Однако вместо, удовлетворения лицо главного инспектора выражало раздражение. У него был такой вид, точно он собирал мозаику, где на место одного кусочка вдруг встал совершенно другой.

Ле Галле посмотрел на него. Снова перечитал список вещей. Дежурный офицер сказал:

— Да нет его здесь, Лу. Раньше не было и сейчас нет. Я еще раз все пересмотрел. Здесь все просто. Ничего не изменилось.

Из этого Сент-Джеймс заключил, что Ле Галле искал в бумагах не только кольцо. Очевидно, главный инспектор уже приходил сюда проверять что-то еще, не пришедшее ему в голову при их предыдущей встрече. Он внимательно поглядел на Сент-Джеймса, словно прикидывая, как много можно ему доверить.

— Черт, — выдохнул он, а потом добавил: — Пойдемте со мной.

Они прошли в его кабинет, где Ле Галле захлопнул дверь и указал Сент-Джеймсу на стул. Сам выдвинул из-за своего стола стул, плюхнулся на него, потер лоб и потянулся к телефону. Набрал на нем несколько цифр и, когда на том конце ответили, сказал:

— Ле Галле. Есть что-нибудь?… Черт. Ну так продолжайте искать. Край. Кончик пальца. Что угодно… Да, Розюмек, я, черт возьми, имею представление о том, сколько людей имели возможность там полазать. Хотите верьте, хотите нет, но умение считать тоже входит в мою профессиональную квалификацию. Пошевеливайтесь там.

И он повесил трубку.

— Вы проводите обыск? — спросил Сент-Джеймс — Где? В Ле-Репозуаре?

Он не стал ждать ответа.

— Но если бы целью ваших поисков было кольцо, вы бы его сейчас отменили.

Подумав, он решил, что вывод из этого следует только один, и сказал:

— Полагаю, вы получили информацию из Англии. Может быть, детали некролога подсказали этот поиск?

— А вы не дурак, верно?

Ле Галле протянул руку к папке и вынул из нее несколько листков, скрепленных вместе. Посвящая Сент-Джеймса в подробности картины, он не смотрел на них.

— Токсикология.

— Что-то неожиданное в крови?

— Опиат.

— В момент смерти? И что они говорят? Что он был без сознания, когда задохнулся?

— Похоже на то.

— Но это может значить только одно…

— Что не все еще кончилось.

Ле Галле был недоволен. И неудивительно. Из-за этой новой информации, чтобы свести концы с концами, ему придется доказать, что либо жертва, либо главная подозреваемая были как-то связаны с опиумом или его продуктами. Если этого не произойдет, обвинение, выстроенное Ле Галле против Чайны Ривер, рассыплется, как карточный дом.

— Что вам об этом известно? — спросил Сент-Джеймс — Мог он употреблять наркотики?

— Ширнулся, прежде чем войти в воду? Сбегал в местный шалман с утра пораньше? Вряд ли, если, конечно, он не хотел утопиться.

— На руках следов нет?

Взгляд Ле Галле яснее слов говорил: «Не держите нас за идиотов».

— Как насчет осадка в крови с предыдущей ночи? Вы правы — вряд ли он сделал укол перед тем, как пойти купаться.

— Вряд ли он вообще употреблял.

— Значит, кто-то подсунул ему опиат в то утро? Как?

Ле Галле стало неловко. Он опять положил бумаги на стол.

— Человек подавился камнем. Что бы ни было у него в крови, умер он все равно от этого. Подавился камнем. Давайте не будем об этом забывать.

— Но теперь мы, по крайней мере, понимаем, как этот камень попал ему в рот. Если его накачали наркотиком и он потерял сознание, то разве трудно было засунуть камень ему в рот и дать задохнуться? Единственный вопрос в том, как ему дали наркотик? Вряд ли он стал бы сидеть и смотреть, как ему делают укол. Может, он страдал диабетом? И ему под видом инсулина ввели опиат? Нет? Тогда он наверняка… что? Выпил его в растворе?

Сент-Джеймс заметил, что взгляд Ле Галле стал напряженнее. Он сказал главному инспектору:

— Значит, вы тоже думаете, что он его выпил, — и тут же понял, почему, несмотря на трудности, причиненные Деборой, детектив вдруг стал таким покладистым.