Но пока мы не испытывали недостатка в продуктах, особенно если учесть связи Франческо.
В те дни мой муж пребывал в исключительно благостном настроении. Причину я узнала только однажды вечером, за ужином, когда у Франческо особенно развязался язык.
Буря на улице стихла, перейдя в нескончаемый серый моросящий дождь. За неделю такого мрака наш дом превратился в холодный склеп, продуваемый всеми ветрами, и мы трое — отец, Франческо и я — все чаще сидели у самого огня.
Вторую половину дня Франческо провел во Дворце синьории, поэтому был одет в свою лучшую длинную тунику — бордовую, отделанную коричневым соболем по краю рукавов и горловине. Он пришел домой, улыбаясь, и с каждой минутой его настроение все улучшалось. Когда мы расселись за столом и разлили по бокалам вино, Франческо больше не мог сдерживаться.
— Хорошая новость, мессер Антонио! — произнес он, обращаясь к отцу — бледному иссохшему человеку, своему ровеснику, который казался гораздо старше. Глаза Франческо сияли, кончик носа, и щеки все еще были красные, оттого что пришлось ехать домой верхом в такой сырой холодный день. В волосах у него скопились крошечные капельки влаги, которые теперь поблескивали от пламени в камине. — Наверняка вы помните прошлогоднее папское бреве, призывавшее фра Джироламо прекратить проповеди?
— Помню, — отвечал отец без особого энтузиазма. Проповеди Савонаролы продолжались, несмотря на приказ. Некоторые поговаривали, что не за горами его отлучение от церкви.
— Расследовав это дело, его святейшество осознал несправедливость подобного требования. Сегодня в синьорию пришла петиция от Папы, в которой говорится, что фра Джироламо может продолжать проповедовать, если только не будет резко критиковать Рим и особенно его святейшество. — Франческо просиял и, откинув голову, сделал большой глоток вина.
Я слушала, стараясь сохранять вежливое незаинтересованное выражение, а про себя удивлялась, откуда Франческо узнал об этом — от членов синьории или от своего таинственного корреспондента. Я решила той же ночью, если удастся, обыскать его стол.
— Что ж, — сказал отец, — хорошо бы ему больше не гневить Рим. А то, знаете ли, люди уже начинали беспокоиться.
— Подобные беспокойства безосновательны, — заявил Франческо. — А люди слишком быстро забывают все, что сделал для Флоренции фра Джироламо. Если бы не вмешательство монаха, Карл мог бы стереть наш город с лица земли.
Отец едва заметно кивнул и задумчиво уставился в огонь.
— А как насчет слухов, — начала я с притворной наивностью, — будто давным-давно кто-то перехватил письмо от фра Джироламо во Францию, к королю Карлу?
Муж резко обернулся ко мне.
— Где ты могла услышать такое? — Агриппина рассказывала, о чем поговаривают на рынке. Монах будто бы умолял Карла вступить в Италию, чтобы Флоренция поверила его пророчеству.
— Знаю я эти слухи. Но как ты можешь повторять такую очевидную ложь?
— Я упомянула об этом только потому, что тебе известна правда, — сказала я очень спокойно, даже сама удивилась. — А еще я слышала, будто Папа намерен покинуть «Святую лигу».
Папа Александр образовал лигу, которую поддерживали Неаполь, Милан и Римская империя для изгнания Карла из Италии. Савонарола, разумеется, противостоял ей, но Флоренция находилась под огромным давлением Рима, требовавшего ее присоединения.
Это успокоило Франческо.
— Об этом я ничего не знаю, но вполне возможно. Для нас это была бы хорошая новость. — Он помолчал и, сделав очередной глоток вина, бросил на моего отца хитрый взгляд. — Мессер Антонио, я думаю, давно настало время вам порадоваться еще одному внуку. — Он мельком взглянул на меня и тут же заулыбался, глядя в свой бокал. — Я не молод. Мне нужны сыновья, которые могли бы унаследовать семейное дело. Как вы думаете?
Я потупилась, ощутив подступившую к горлу тошноту, и уставилась в собственный бокал. Мне хотелось в нем утопиться.
— У меня только один ребенок, — медленно ответил отец. — И я никогда не считал себя обделенным. Я чрезвычайно горжусь своей дочерью.
— Да, как и все мы, — быстро подхватил Франческо. Его радушное настроение ничто не могло омрачить. — Конечно, я не прав, что не поговорил сначала об этом с моей дорогой женой. — Он допил бокал и велел налить себе еще, после чего резко поменял тему, заговорив о последствиях ненастной погоды.
— Неминуемо подскочат цены, — предсказал отец. — Так и раньше случалось, когда я был мальчишкой. Если дождь не прекратится, нам не дождаться урожая. А тогда, можете быть уверены, начнет свирепствовать голод.