Камуфлет

– Чем ответил Антон Ильич?

Передовая девушка в смущении тронула переносицу очков:

– Он твердо заявил, что не разделяет идей однополой любви. Антон стал избегать Петра и очень редко приезжал на дачу, все сидел в городе.

– Когда Ленского видели в последний раз?

– Кажется в среду… да, точно, в среду. Заехал попрощаться, сказал, что съезжает с дачи. Обещал бывать у нас осенью.

– Как узнали, что Ленский – племянник князя? Старший Берс взвалил вину на себя: Павел Александрович

как-то проговорился, а уж он донес племянникам. Объяснение было принято.

– Вы знали, что у Петра роман с моей женой? – спросил Ванзаров.

Николай Карлович подавился настойкой, огурчик застыл в воздухе, и коллежский асессор даже возмутился:

– Поймите, это невозможно!

– Она сама призналась, – спокойно уточнил Родион Георгиевич. – Так знали?

– Да… – печально согласилась девушка. – Петр как-то сказал, что ему надо упражняться, чтоб не забыть общения с женщинами… Если б я знала, что Софья Петровна ваша жена… А то вас мы и не видели… Если бы не «Божественный яд», то я бы никогда… Живешь и не знаешь, что дачный сосед – великий сыщик…

Родион Георгиевич потрудился выудить из пиджака измятый снимок и предъявил девушке.

Антонина без всяких сомнений опознала дачного знакомого.

Вся эта история не укладывалась в логику. Берсы в один голос подтвердили, что Ленский жил совершенно свободно, уезжал и приезжал когда хотел, никаких сопровождающих с ним не было. Более того, никаких знакомых он не привозил, и даже князь показался с ним всего лишь раз. Но как-то так получалось, что к себе в гости он не пригласил ни разу.

– Ленский не рассказывал, что его держали в клинике дуфевнобольных?

Вопрос заставил Берсов глубочайше изумиться, показался им нелепым и даже неуместным. Николай Карлович так и вовсе пролил наливку.

– Почему Антон отказался вступить в «Первую кровь»? – неожиданно спросил Родион Георгиевич.

Антонина промолчала, а Николай Карлович в расстройстве поставил полную рюмочку на поднос и сказал укоризненно:

– Ну, зачем же так! Я же все объяснил!

– Кого могли бы указать, как возможного содала? – коллежский советник не обращал внимания на условности.

Антонина не знала ни одной фамилии. Инициалы «Н.Н.М.», «В.В.П.» и «В.Ф.М.» ей ни о чем не говорили. Про «С.П.В.» пришлось умолчать.

– Когда видели князя последний раз?

– Кажется, когда он привез Петра… – Антонина задумалась, но быстро ожила: – Нет, потом еще раз… А, вспомнила: на прошлой неделе, в четверг.

– Антону тогда предложили стать содалом?

Взрослая барышня вдруг вспыхнула маковым цветом и отскочила разглядывать книжные шкафы. А Николай Карлович от волнения позволил себе четвертую рюмашку.

Невежливый чиновник полиции встал из-за стола, так и не притронувшись к закуске:

– Когда уехал Антон Ильич?

– В четверг же. Я лично посадил его на парижский поезд на Николаевском вокзале, – заверил старший Берс и поспешно добавил. – В восьмом часу вечера, а после поехал на дачу.

– Что делал после? Скажем, около часу ночи?

– Поужинали, чаю напились с Антонишей, на веранде посидели, да и спать отправились… Опять с меня алиби требуется? Да за что же такая немилость, в самом деле! – Николай Карлович обижено шмыгнул носом.

– Благодарю за угофение, нам пора.

– Берете меня на расследование? – с надеждой обернулась Антонина.

– Вас – нет. А вот Николай Карлович поедет со мной. Не возражаете?

Коллежский асессор горячо выразил готовность следовать куда угодно. Хоть в преисподнюю.

Августа 8 дня, около трех, +23° С.

Императорская медико-хирургическая академии

на Загородном проспекте

Говорят, по дороге в преисподнюю души навещают морг, чтобы на тела свои посмотреть. Но даже если какая мелкая душонка и решила сунуться в морг академии, то в ужасе упорхнула обратно.

Бесчеловечный запах сигарки разогнал даже санитаров. Сам же Аполлон Григорьевич, в приподнятом настроении, возился с «чуркой». Бережно пристроил левую руку: линия разрыва легла на предплечье как живая. Затем приложил правую. И она сошлась с телом.

Подошла очередь ног. С ними пришлось повозиться. Трупное окоченение вывернуло конечности так, что они никак не хотели возвращаться на место, данное от природы. Но твердые руки криминалиста, скальпель и молоток исправили положение. Ноги прикрепились к коленям.