Без единого свидетеля

Линли перевел взгляд с бумажек на Барбару.

— Эй, прежде чем сделать мне выговор… — начала Барбара.

— Мне не до этого, — устало произнес Линли. — Что удалось найти?

И Барбара, с сигаретой, зажатой в углу рта, довольная, что избежала очередной нахлобучки, приступила к отчету:

— Ну, прежде всего, если верить его жене, Гриффин Стронг занимается со своим директором постельной акробатикой. Арабелла — это и есть жена — готова подтвердить, что в даты убийств, когда бы они ни случились, ее муж был у Ульрики Эллис. Заявила об этом не моргнув глазом, между прочим. Не знаю, как вы, а я так сразу решила, что эта Арабелла любой ценой будет цепляться за мужа и его зарплату, пока сама нянчится с ребенком и качает пресс под руководством видеокурса днями напролет. Ну да, ее можно понять. Но оказывается, наш Грифф далеко не в первый раз затевает романы с коллегами по работе и в прошлом умудрялся увязнуть в них так глубоко, извиняюсь за каламбур, что не хватало пороху на выполнение прямых обязанностей.

Прислонившись к перилам, Линли терпеливо слушал речь Барбары, щедро приправленную метафорами. Он смотрел ей в глаза не отрываясь, и у Барбары зародилась надежда, что она понемногу приближается к восстановлению своей репутации (а там, глядишь, и звание вернут!). Это побудило ее с еще большим энтузиазмом пересказывать детали полученных сведений.

— Вот что интересно: оказывается, из Льюисхема его уволили за фальсификацию отчетов!

— Действительно, интересно.

— Предполагалось, что он ходит по домам, проверяет, как живется детям в приемных семьях, а на самом деле он успевал зайти только к одному из десяти.

— Почему?

— Понятно почему. Ублажал соседку по рабочему кабинету. Он получил одно устное предупреждение и два письменных выговора, после чего терпение у начальства лопнуло. Похоже, его взяли в Стокуэлл только потому, что никто из его подопечных детей не пострадал от дурного обращения, пока он развлекался.

— Но в наши дни… Неужели для него не было никаких последствий, более серьезных?

— Ни шепотка. Я поговорила с его бывшим боссом в Льюисхеме, который убежден — я даже догадываюсь, кто его убеждал в этом, — что Грифф был не столько охотником, сколько добычей. Если послушать этого босса, так бедный Гриффин месяцами отбивался от той дамочки. Он сказал, что «на месте Гриффа любой бы в конце концов сдался».

— Я так понимаю, что его боссом был мужчина?

— Естественно. И вы бы послушали, как он отзывается о самой дамочке. Как будто она — сексуальный эквивалент бубонной чумы.

— А что в Стокуэлле? — спросил Линли.

— Да, там погиб один из подростков, за которых отвечал Стронг. На него напали.

— Кто?

— Банда, в которой было принято проводить что-то вроде инициации. Желающие присоединиться должны были поймать двенадцатилетнего мальчишку и порезать его осколком стекла. И однажды они поймали того парнишку в Анджелл-парке, ткнули в бедро стеклом, попали в артерию. И он умер от кровопотери, не успев добраться до дому.

— Господи! — Линли пришел в ужас — Но вряд ли можно винить в этом Стронга.

— Если учесть, что напавший на парнишку был его сводным братом…

Линли воздел глаза к потолку. Выглядел он совершенно разбитым.

— Сколько же лет было этому сводному брату?

Барбара пошуршала бумажками.

— Одиннадцать.

— Что с ним стало? — спросил Линли. Барбара продолжила читать записи:

— Посажен в психушку до восемнадцати лет, хотя неизвестно, будет ли от этого какая-то польза. — Она сбила с сигареты выросший столбик пепла. — Я тут подумала…

— О чем?

— Об убийце. Складывается такое впечатление, будто он считает себя «санитаром леса». Это для него вроде как религия. Если вспомнить все ритуалы, которые он совершает в ходе убийства… — Она оставила мысль незаконченной, предоставив Линли самому сделать логическое заключение.

Линли потер лоб и обеими руками взялся за перила.

— Барбара, мне абсолютно все равно, кем он себя считает. Ведь это же дети, а не сорная трава, не генетические мутанты. Если ребенок ошибся, ему нужно подсказать, как исправиться, а в остальных случаях его нужно беречь. Все. Конец истории.

— Сэр, здесь не может быть двух мнений, — сказала Барбара. — Согласна с вами от начала и до конца.

Она бросила окурок на пол и затоптала носком ботинка. Потом, спохватившись, нагнулась, подобрала окурок… и спрятала его в сумку вместе со своими записями.