Без единого свидетеля

— Что случилось? — Барбара встревожилась, находя дюжину поводов для беспокойства, ни один из которых ей не нравился. — Что происходит, Ажар?

— Хадия, — произнес Ажар.

Дочь подняла голову и умоляюще посмотрела на него. Выражение его лица не смягчилось ни на йоту.

— Мы пришли сюда по делу. Ты знаешь по какому.

Хадия сглотнула так громко, что Барбара, стоящая от нее в трех ярдах, расслышала этот сдавленный звук. Девочка вынула руки из-за спины и протянула их Барбаре. Она держала компакт-диск с записями Бадди Холли.

— Папа говорит, что я должна вернуть это тебе, Барбара, — еле слышно проговорила она.

Барбара взяла диск. Подняла глаза на Ажара.

— Но… — пробормотала она. — А что такое? У вас не разрешается брать подарки или что?

Однако она не думала, что дело в подарке, принятом девочкой. У Барбары была возможность немного познакомиться с традициями соседей: обычай дарить подарки они не только не порицали, но даже приветствовали.

— А дальше? — спросил Ажар у дочери, не отвечая на вопрос Барбары. — Что еще нужно сказать?

Хадия снова понурила голову. Барбара видела, что губы у девочки дрожат.

— Хадия, — произнес отец, — я не буду просить тебя дважды…

— Я соврала, — выпалила девочка. — Я соврала папе, а он узнал, и теперь я должна отдать тебе диск. — Она подняла голову и, глотая слезы, торопливо добавила: — Но все равно спасибо тебе, потому что песни мне понравились. Особенно «Пегги Сью».

Хадия развернулась на пятках и умчалась к дому. Только когда всхлипывания Хадии смолкли в отдалении, Барбара обрела дар речи.

— Послушайте, Ажар, — сказала она, глядя на соседа, — на самом деле это я виновата. Я понятия не имела, что Хадии не разрешается ходить на Камден-Хай-стрит. А она не знала, куда я ее веду, когда мы отправились в путь. И вообще все это было шуткой, не более того. Я обратила внимание, что она слушает какую-то ужасную попсу, и стала подшучивать над ней из-за этого, а она стала рассказывать, какая эта группа замечательная. Тогда я решила показать, что такое настоящий рок-н-ролл, и повела ее в музыкальный магазин. Я ведь не знала, что это запрещено, а она не знала, куда мы идем. — Барбара остановилась, чтобы перевести дух. Она чувствовала себя как школьница, которую застали в парке аттракционов, когда ей положено было быть на уроке в школе. Ощущение не из приятных. Она заставила себя успокоиться и произнесла: — Если бы я знала, что вы ей запретили ходить на Камден-Хай-стрит, то никогда бы не отвела ее туда. Я дико извиняюсь, Ажар. Она не сказала мне сразу.

— Что и стало причиной моего недовольства Хадией, — сказал Ажар. — Она должна была сказать это первым делом.

— Но я же говорила: она не знала, куда мы идем, пока мы не пришли на место.

— А когда вы пришли, вы завязали ей глаза?

— Разумеется, нет. Но тогда уже было слишком поздно. Честно говоря, я не дала ей шанса что-либо сказать.

— Хадия не должна нуждаться в дополнительном приглашении, чтобы сказать правду.

— О'кей. Согласна. Это случилось, но больше не повторится. По крайней мере, пусть диск останется у нее.

Ажар отвел взгляд. Его темные пальцы — такие тонкие, что были похожи на девичьи, — двинулись к карману белоснежной рубашки. Он нащупал и достал пачку сигарет. Вытряхнул одну, задумчиво посмотрел на нее, будто недоумевая, что с ней делать, и протянул пачку Барбаре. Она восприняла это как положительный знак. Их пальцы соприкоснулись на мгновение, пока она вынимала сигарету, и он чиркнул спичкой, от которой они оба по очереди прикурили.

— Она хочет, чтобы вы бросили курить, — сказала Барбара.

— Она много чего хочет. Как и все мы.

— Вы все еще сердиты. Зайдите в дом, поговорим.

Он остался стоять у двери.

— Ажар, послушайте. Я понимаю, что вы беспокоитесь насчет Камден-Хай-стрит и всего остального. Но вы не можете защитить ее от всего. Это невозможно.

Он покачал головой.

— Я не стремлюсь защитить ее от всего, просто хочу делать то, что правильно. К сожалению, я не всегда уверен, что правильно, а что нет.

— Один невольный поход на Камден-Хай-стрит не испортит ее. И Бадди Холли, — тут Барбара помахала возвращенным диском, — не испортит ни ее, ни кого-либо другого.

— Дело не в Камден-Хай-стрит и не в Бадди Холли, Барбара, — сказал Ажар. — В данном случае меня возмутила ложь.

— Ну хорошо. Могу понять ваши чувства. Но это была даже не ложь, а упущение. Она не сказала мне вовремя того, что могла. Или должна была. Только и всего.