Без единого свидетеля

— Да. Договорились.

Она бы предпочла поговорить прямо здесь, но сойдет и ее собственный кабинет. Она отправилась восвояси.

Нейл появился через пятнадцать минут с чашкой чая в руках.

— Я не знал, принести ли тебе… — сказал он и приподнял чашку, чтобы пояснить свою мысль.

Такое вступление говорило о мирных намерениях с его стороны, что Ульрика могла только приветствовать.

— Да нет, Нейл, не надо, — сказала она, — но все равно спасибо. Заходи и присаживайся.

Когда он сел, она сама встала и закрыла дверь. Он смотрел на нее, вопросительно изогнув бровь.

— У нас секретное совещание? — предположил он, когда она вернулась на свое место, и беззвучно пригубил чаю. Разумеется, беззвучно, ибо Нейл Гринэм был не из тех людей, что не умеют вести себя в обществе. — Должен ли я чувствовать себя польщенным оказанной мне честью или, напротив, насторожиться?

Ироничный вопрос Ульрика предпочла проигнорировать. Она раздумывала, как построить предстоящий разговор, и определила для себя приоритеты: главное — это добиться цели, средства сами по себе не важны. Конечная цель — добиться от Нейла сотрудничества. Время взаимных уколов и угроз прошло.

— Настал момент побеседовать на очень важную тему, Нейл, — сказала она. — Мы вплотную приблизились к открытию филиала в Северном Лондоне, как тебе, должно быть, хорошо известно.

— Трудно было бы оставаться в неведении.

Он спокойно смотрел на нее поверх краев кружки. У него были голубые глаза. Странно, но раньше Ульрика не обращала внимания, какие они холодные.

— На пост директора филиала мы предполагаем назначить кого-нибудь из сотрудников организации, о чем ты тоже наверняка знаешь.

Он пожал плечами, не говоря ни да ни нет.

— Это было бы разумно, — сказал он. — Человек должен быть в курсе, как работает система, и не тратить время на знакомство и обучение.

— Само собой, и мы исходим именно из этого положения. Но помимо соображений практичности есть еще одно: преданность делу.

— Преданность делу. — Это не было вопросом. Нейл повторил ее слова, будто размышляя над их значением.

— Да. Очевидно, что новому филиалу и организации в целом нужен человек, который уже доказал свою преданность. Это обязательное условие. У нас много противников, и для борьбы с ними нам потребуются не просто профессионалы, но в первую очередь бойцы. Смею предположить, что ты понимаешь, о чем я.

Нейл ответил не сразу; поднеся чашку к губам, он задумчиво — и беззвучно — пил чай.

— Боюсь, не совсем, — сказал он, поразмыслив.

— Что?

— Не совсем понимаю, что означают твои слова, будто вам понадобятся в первую очередь бойцы. Они меня несколько смутили.

Она издала негромкий смешок, но насмешка была адресована не Нейлу, а ей самой — этакий образчик самоиронии.

— Прошу прощения. Я имела в виду образ воина, покидающего дом — жену и детей — ради того, чтобы отправиться на бой. Я говорила о той готовности, с которой воин отставляет все личное в сторону, как только труба призовет под боевые знамена. Другими словами, нужды северного филиала «Колосса» для его директора должны всегда стоять на первом месте.

— А как насчет южного филиала? — поинтересовался Нейл.

— Что?

— Как насчет нужд нашего, южного отделения, Ульрика?

— Директор северного филиала не будет нести ответственности…

— Я говорю не об этом. Мне просто интересно, осуществляется ли руководство действующим отделением «Колосса» в соответствии с моделью, которую ты нарисовала сейчас для северного филиала.

Ульрика воззрилась на него, не понимая, к чему он клонит. Враждебности в выражении его лица она не видела. Правда, по виду Нейла всегда было трудно определить, что он думает, сейчас же под пухлым, мальчишеским лицом она угадывала твердую, как кремень, сущность. И твердость эта, по ощущениям Ульрики, не сводилась лишь к проблеме несдержанности, которая стоила Нейлу предыдущего места работы. Там было что-то еще.

— Ты не мог бы выразиться яснее? — спросила она.

— Я говорю непонятно? Извини, — сказал Нейл. — Попробую объяснить. Дело в том, что все это несколько попахивает лицемерием.

— Что все?

— Все эти слова о преданности и «Колоссе», стоящем на первом месте. Я… — Он умолк, но Ульрика видела, что пауза взята не из-за нерешительности, а ради эффекта. — В иных обстоятельствах я был бы в восторге оттого, что мы с тобой ведем такой разговор. Я бы даже стал тешить себя надеждой, что ты в самом деле обдумываешь мою кандидатуру на пост директора в отделении в Северном Лондоне, когда оно откроется.