Шесть соток для Робинзона

– Сергей не врач, чтобы делать подобные заявления, – рассердилась Евгения Михайловна.

– Кирилл Борисович так сказал, – заявил Леонид, – а он отличный доктор. Серега рассказывал, девушка у него в машине чуть с ума не сошла, когда поняла, что отца больше нет. А потом на дорогу выскочила и замерла. Сергей испугался, за ней бросился, начал в «Скорую» затаскивать, а она ему говорит: «Отвали! Хочу заснять мерзавца, ради которого движение перекрыли. Жизнь положу, но выясню, кто он, и отомщу». Не успела сказать, как по левой полосе мчится машина ДПС, люстрой сверкает, а за ней на черном «Майбахе» с мигалкой этот хрен катит. Не президента пропускали, не министра обороны, не фээсбэшника главного – эти-то, может, и правда по делам рулят, – а какого-то богатого козла. Гаишники его сопровождали, как всегда, за бабло продались.

– Твой Серега экстрасенс? – сердито спросила врач. – Как он понял, кто в машине сидит?

Леонид стукнул рукой по баранке.

– Ну вы ваще! Чиновники на «Майбахах» не ездят, хоть крошечный стыд, да имеют. Или жадно им колеса за миллион баксов покупать. Не, там олигарх сидел, который народ обворовал. И ехал он, судя по всему, во Внуково, спешил на частный рейс, там есть терминал, откуда за нереальные деньги улетают.

– Все-то ты знаешь, – неодобрительно покачала головой врач.

– Этта точно, у меня ума в избытке! – воскликнул Леонид. – А все почему? Книги читаю, газеты…

В моей сумке затрезвонил мобильный. Я взяла трубку и услышала голос Феликса Жановича:

– Дашенька, как ваши дела?

– Извините, я занята, – тихо ответила я.

– Помогаете создателю амулетов? – не отставал Маневин. – А когда он вас отпустит?

– Не знаю, может, часа через три-четыре, – еле слышно прошептала я и отсоединилась.

– Некоторые обожают компьютер, – продолжал вещать водитель, – а я в Интернет не ходок, злобы мне от соседей и завгара хватает. Но вот Серега вечно в Сети шарится, и он мне через пару недель говорит: «Девчонка, отец которой у меня в «Скорой» помер, молодец оказалась. Такой бенц устроила! Всех блогеров переполошила, фотку «Майбаха» с мигалкой выложила, а у того номерной знак хорошо видно. Просила откликнуться того, кто знает, чьи колеса. А теперь призывает бойкотировать перекрытие шоссе. Пишет: «Полиция тормозит, а вы езжайте дальше, наплюйте на них. Что они со всеми сделают? Одного накажут, а перед тысячей спасуют!» Прав был Емельян Пугачев. И Степан Разин…

Лента машин дрогнула и двинулась вперед.

– Хватит болтать! – осадила Леонида врач. – Крути рулем, атаман ты наш, борец за справедливость.

Глава 15

Надю, как и Нину, отвезли в реанимацию. Несмотря на то что больница была другая, а лечащим врачом оказалась женщина по имени Маргарита Львовна, ситуация с младшей сестрой развивалась точно так же, как со старшей.

– Езжайте домой, – сказала доктор, – нет смысла торчать в коридоре.

– Что с ней? – попытался выяснить Вадим.

– Диагноз пока не поставлен, – увильнула от прямого ответа Маргарита Львовна.

– Она поправится? – наседал фэншуист.

– Сделаем все возможное, – отделалась стандартным заявлением врач.

Я решила сообщить ей полезную информацию:

– Старшую сестру Нади тоже положили в клинику. Сейчас она в коме. Первоначальные симптомы у родственниц одинаковые.

– И какие? – снисходительно поинтересовалась Маргарита Львовна.

Я перечислила:

– Неполадки с пищеварением. Нину мы нашли без сознания в ванной, у нее был понос. А Надю вдруг затошнило. Внезапно, безо всякой причины. Еще у нее на лице появились красные пятна, вроде как дерматит, и галлюцинации, связанные с запахами. Она хотела приготовить омлет, разбивала яйца и выбрасывала их, говоря: «Тухлые, жутко воняют!» Но на самом деле они ничем не пахли.

– Человеку, далекому от медицины, все описанные вами симптомы могут показаться похожими, – по-прежнему снисходительно заявила доктор. – Но согласитесь, тошнота и понос – разные явления.

– Нет, родственные, – уперлась я, – они свидетельствуют о нарушении пищеварения. Может, вам объединить эти случаи?

Врач сделала шаг назад.

– Как?

– Когда полицейские понимают, что в разных делах просматривается общий почерк, они объединяют расследования в одно. Может, если положить сестер в одну палату, будет легче найти метод их лечения?