Шесть соток для Робинзона

Я быстро скинула туфли, поспешила за хозяйкой, очутилась в большой студии и не удержалась от восклицания:

– Какой оригинальный интерьер – вместо окна большая балконная дверь!

Алена подъехала к длинному столу, на котором стояло несколько компьютеров.

– После аварии, усадившей меня в инвалидное кресло, я впала в депрессию. Почти год рыдала и жалела себя, сидела взаперти. Вкусила все прелести существования инвалида: в лифт не въехать, из дома не выбраться, пандуса-то у подъезда нет, друзья разбежались, жених быстро испарился, денег пшик, государство колясочникам платит медные гроши… Дошло дело до мыслей о самоубийстве. А потом такая злость меня взяла! Что я, совсем рохля? Научилась пользоваться компьютером, переехала сюда, на первый этаж, поставила вместо окна дверь. Много времени потребовалось, пока БТИ разрешение на переделку выдало, пришлось на взятку чиновницам раскошелиться. Зато теперь я ни от кого не завишу, сама езжу в магазин.

– Не проще ли было поставить рельсы на подъездном крыльце? – вздохнула я.

– Я пыталась, да жильцы воспротивились, – объяснила Алена. – Устроили собрание, все, как один, заявили: «Нам это ни к чему, мы о съезд спотыкаться будем».

– Какие жестокие и равнодушные люди! – возмутилась я.

– Обычные, – пожала плечами Ротова. – Думают, что навсегда останутся здоровыми, поэтому безразличны к нуждам инвалидов. Сама такой была, пока в то такси не села. Но вы же не о моей биографии болтать пришли? О чем поведем речь? Магазинчик? Офис?

– Что? – не поняла я.

– Дизайн-проект какого объекта вы решили заказать? – спросила Ротова. – Не ожидали увидеть дизайнера-колясочницу? Не беспокойтесь, ноги у меня отказали, но руки и голова на месте. Давайте спокойно обсудим ваши предпочтения. Я всегда отталкиваюсь от желаний заказчика, свои ему не навязываю.

– Извините, у вас случайно не пропадал паспорт? – спросила я.

Алена положила руки на колени.

– Некоторое время назад в книжном магазине вор разрезал мою сумку, стащил кошелек и паспорт. Постойте, вы из полиции? Неужели нашли грабителя? Когда я заявление о краже писала, дознаватель предупредил: «Щипачей практически невозможно изловить. Ну, разве что повезет, и схватишь его за руку в момент ограбления. Работают мерзавцы, как правило, вдвоем, один режет ридикюль и передает добычу другому, тот живо смывается». Я, честно говоря, не надеялась на возврат кошелька, но не собиралась еще и штраф платить за утерю паспорта, поэтому накатала заявление. Хотите чаю? У меня есть замечательный сорт, один заказчик привез в подарок из Англии. И еще печенье овсяное. Вы его любите?

– Обожаю с детства, – подтвердила я. – Но только российское, не импортное. Простое, без всяких добавок.

– Наши вкусы совпадают, – обрадовалась Алена и покатила в зону кухни.

Глава 34

– Не имею отношения к полиции, – сказала я, отхлебывая очень вкусный чай.

– Почему тогда спросили про паспорт? Откуда узнали о его потере? – насторожилась Алена.

– Вы смотрите «КримТВ»? – спросила я.

– Не люблю детективные сюжеты, и в обыденной жизни хватает жестокости, – поморщилась Ротова. – Я предпочитаю романтические комедии. Использую телик как экран DVD-проигрывателя, в основном для просмотра таких лент.

Я вкратце рассказала Алене историю, случившуюся со Стебунковым.

– Вот жуть! – поежилась она. – Значит, мой паспорт попал в руки преступницы?

– Похоже на то, – кивнула я. – Теперь понятно, почему шантажистка столь смело показала его Ирине Зиминой.

– А вы приехали сюда с желанием найти убийцу? Смелый поступок! – восхитилась Ротова.

– Если честно, я предполагала, что здесь живет кто-то, никогда не слышавший об Алене, – призналась я, – думала, документ поддельный. Но на всякий случай решила проверить, увидела вас…

– Сообразили, что девушка-инвалид не способна прикидываться горничной, и сделали вывод: Ротова потеряла удостоверение личности, – перебила меня Алена.

– Верно, – кивнула я.

Дизайнер пересекла комнату, открыла шкаф, достала оттуда папку и потрясла ею.

– Хотите посмотреть? Здесь заключение врачей, снимки, исследования на томографе – подтверждение того, что я не могу ходить.

– Зачем мне бумаги? – не поняла я.

– Чтобы удостовериться, что я не обматываю вас, – серьезно пояснила Ротова. И с грустью добавила: – На самом деле я не могу встать. К великому сожалению.